"Нагару Танигава. Причуды Харухи Судзумии ("Харухи Судзумия" #2) " - читать интересную книгу автора

богиню смерти, только что забравшую Асахинину душу. Я записывал все это на
камеру, а Коидзуми стоял за мной, держа в руках рефлектор.
Пристальные взгляды случайных прохожих, уже собравшихся вокруг нас,
впивались мне в спину, как иголки.
Харухи, наконец, решила дать нам пощады, и объявила перерыв. Мы все
измученно уселись друг рядом с другом на землю. Харухи перемотала записанное
мной видео, и проиграла его с начала, с увлеченным видом бормоча себе что-то
под нос. Несколько любопытных ребятишек подбежали к Асахине-сан и Нагато,
спрашивая, что это за телепередача. Асахина могла только слабо улыбаться и
кивать головой, а Нагато полностью игонировала детей, кося под элемент
пейзажа.
С самого начала и до конца Харухи так толком и не объясняла, как мы
будем использовать сцены, которые снимаем. Так что я был в полном недоумении
когда ультра-режиссер объявила, что нашей следующей целью будет японский
алтарь неподалеку. А что, перерыв уже закончился?
- Там есть голуби, - сказала Харухи, - Нужно снять сцену, где
Микуру-тян бежит, а на заднем плане взлетают голуби! Если можно, голубей
лучше сделать белыми, но, наверное, тут придется не привиредничать.
Похоже, нам придется искать там ручных голубей. Харухи подхватила под
руку выбившуюся из сил Асахину (наверное, чтобы помешать ей сбежать), и
направилась через парк к основной дорожке. Мы с Коидзуми тащили за ними
оборудование, как какие-нибудь негры, нанятые из местного населения
носильщиками для съемочной группы документального фильма. Мы прибыли к
большому алтарю на склоне холма. Давненько я здесь не появлялся, с последней
экскурсии в начальной школе.
Стоя перед табличкой с надписью "Голубей не кормить", Харухи принялась
разбрасывать хлебные мякиши с бескомпромиссностью садовника, решившего
заставить поникшие растения снова цвести. Все, что пришло мне в голову -
она, наверное, не умеет читать.
Тотчас же слетелась огромная туча голубей, практически скрыв под собою
землю, и приземлялись все новые голуби. Алтарь, покрытый голубиным пером,
как-то не располагает к умиротворению. Подчиняясь указаниям, Асахина
оставалась посреди этого моря голубей. Стоя перед ней, я снимал ее на
камеру, в то время, как ее ботинки то и дело поклевывали голуби. Губы
Асахины дрожали. Боже, что я творю?
Харухи, держась за кадром, подняла отнятое у Асахины оружие, и сняла
его с предохранителя. Прежде, чем я успел сообразить, что она задумала, она
внезапно принялась стрелять, как безумная, в направлении Асахининых ног.


- КЯЯЯЯ~~!!!

Испуг Асахины выглядел правдоподобнее, чем все, что я когда-либо видел.
Впечатленные безумством Харухи, которое ввергло бы активистов "Общества
защиты животных" в священный гнев, символы мира в ужасе разлетались во все
стороны.
- Вот они! Кадры, кадры которые мне нужны! Кен, все до последней
секунды - на пленку!
Камера шумит, значит - работает, наверное? Асахина, стоявшая посреди
этой метели голубей, рухнула на корточки и прикрыла голову руками.