"Сюзан Таннер. Навсегда " - читать интересную книгу автора

мысленно возвращался к той девушке, которая осталась наедине с двумя
могилами. Он вспомнил, что она ответила ему, когда он предложил съездить за
ее родственниками. Она сказала ему тогда: "У меня никого нет". По всей
видимости, поблизости от их хижины не было даже соседей. Официально
резервации Бразос были закрыты, индейцы и военные, похоже, уйдут навсегда.
Это закрытие принесло свободу Джебу. Его последнее задание было выполнено, и
он отказался остаться на сверхсрочную службу, несмотря на все уговоры и даже
угрозы.
Джеб не раз подумывал и о том, как защитить скорбящую вдову. Если она в
самом деле горевала о смерти мужа. А что, если она действительно не убивала
его?
Этот вопрос внезапно пришел ему на ум. Неужели она сейчас одна, один на
один с убийцами мужа, которые знают, как она беззащитна. Никто ведь не
узнает, что он убит. Эти мысли не давали ему покоя.
Ей, наверное, страшно сейчас, убеждал он себя. Она должна была
попросить о помощи. Перед его глазами возник образ беззащитной женщины с
хрупкими плечиками, с бледным лицом, с темно-каштановыми волосами. Однако
эфемерная наружность не всегда признак слабости. Вот, например, Кэтрин
Слейд, она хороший пример тому. Джеб постарался представить, как повела бы
себя Кэтрин, оказавшись на месте этой девушки, но он вообще не мог
вообразить Кэтрин в подобной ситуации. Они были совершенно разными. Кэтрин
была сильной во всем, в чем должна быть сильной женщина.
Но разве не была мужественной эта девушка, стойко вынесшая смерть мужа,
которого похоронила рядом со своим же ребенком, и при этом не проронившая ни
одной слезы? А может быть, она вообще была бесчувственной?
Он покачал головой. Какой бы она ни была, ему до нее нет никакого дела.
Но почему он все время возвращается к ней в своих мыслях?
Проклятье! Джеб частенько думал о женщинах, но подобным образом -
никогда. Ему нравилось чувствовать их нежное тело, когда он занимался с ними
любовью, ему нравилось осознавать, что он удовлетворил женщину, а она его.
Но, будь он проклят, если бы ему понравилось чувство, которое было сродни
беспокойству.
"И почему я вообще должен беспокоиться, - обращался он к своему
гнедому, поворачивая его обратно. - Какого черта, я должен беспокоиться о
ней, что она одна и совсем не защищена? Возможно, она и убила этого беднягу,
поэтому-то она и одна".
Проклятье!
Джеб вновь подъезжал к невзрачной хижине, и сейчас она ему показалась
еще более маленькой и убогой, чем в первый раз. Если приглядеться
внимательно, то во всем домике с трудом можно было найти хотя бы две ровные
доски. Парадное крыльцо, - вернее сказать, то, что им называлось - все
покосилось, и доски прогнулись. Приблизившись к дому, он почему-то не
удивился, разглядев хрупкую фигуру девушки, примостившейся на узкой скамейке
у двери, с прижатой к коленям винтовкой. Сначала ему показалось, что она
вооружилась против него, но затем Джеб заметил, что девушка его узнала, и
страх, наполнявший ее глаза, сменился облегчением.
От стыда за то, что он бросил ее одну, испуганную, на произвол судьбы,
он еще больше разозлился на себя и гневно произнес:
- Боже мой! И что вы собирались с этим делать?! Ханна заморгала от
удивления глазами: Кэйлеб никогда не упоминал Бога всуе.