"Дмитрий Тарабанов. Свободный поиск (Роман, Демо-отрывки)." - читать интересную книгу автора - Мог бы помочь копаться, - упрекаю его. - И веселее было бы, и я бы
успел работу закончить. - Да ладно... Мы снова замолкаем. От нечего-делать ползаю взглядом по доступному в обзоре пространству. И тут натыкаюсь на выжженую лазерной спичкой или пером надпись поверх "стекла". На фоне темно-металлической трубы надпись неразличима. Но когда во время очередного оборота корабля-барака вокруг оси свет солнца падает на металл... "Баранов-бык". Улыбаюсь. - Зуб, слышишь, а кто такой Баранов? - А хрен его знает, - импульсивно отзывается Зубенко. А потом спохватывается: - Тут же ясно написано: бык. А вообще... Каждый раз, когда на подобную надпись наталкиваешься, следует всевышнего благодарить, за то, что рядом с "быком" или "лохом" не твоя фамилия. Звучные имена распространяются быстро. И не успеешь оглянуться, как уже все стены барака или тягачей твоими новыми инициалами испещрены. - Ясно, значит не знаешь, кто такой Баранов. Еще раз вздыхаю. Зубенко-лох. Что ж... Звучит. **** **** **** Отчаливаем ровно через пятнадцать минут. Пусковые механизмы выталкивают наш тягач из сплющеной конусообразной - Красиво, - говорит Зубенко. Он смотрит туда же, куда и я. В "лобовое стекло". - Каждый раз, когда отрываешься от материнского корабля, испытываешь такое чувство... что-то вроде... - Независимости, - подсказываю. - Точно, независимости! Видишь, как удаляется от тебя вытянутая на несколько километров труба барака, равномерно обращаясь, как разлетаются смежные тягачи... Только не ясно: хороша эта независимость или нет. Вроде бы и чувствуешь свою независимость... от блин, тафтология какая-то получается... и, в то же время, ощущаешь себя ничтожной частичкой большого организма... Навроде Секты. Вздрагиваю. Находясь все эти дни на борту бурлацкой кочушки, практически никогда не вспоминал про сектантскую и прессерскую проблемы. Здесь совершенно другой мир. Попахивающий средневековием и недальноглядностью. Но не метафедеративный. - А вот сам миг отделения жутко приятен, - заканчивает мысль Зубенко. Посматриваю на бурлака. Его лицо, вытянутое в благоговении, устремлено к значительно уменьшившемуся в размерах кораблю-бараку. Вообще, он странноватый какой-то. - Аллё! - я дую ему в ухо. Он отмахивается бровью и оборачивается. - Не спи: управление на себя. - Я как-раз хотел это сделать... Он просовывает руки, обездвиженные в районе предплечья поясами, в |
|
|