"Дмитрий Тарабанов. Свободный поиск (Роман, Демо-отрывки)." - читать интересную книгу автора

глаза.
Крик свой слышу словно со стороны. Перед глазами картинка последнего
взмаха. Уверенное лезвие, поддевающее краюшек ороговевшей пластинки.
А-а-а!..
Боль - как смешно звучит это слово без практики! - пронзает тело,
отзываясь конвульсиями. Излюбленное место пыток - подноговщина - скопление
нервов и эрогенных зон пылает огнем.
Боль дергает палец, как марионетку, брошеную в костер.
Это настоящая боль, не заглушенная имплантом, природная,
"инопространственная" боль.
Становится тошно, и на несколько секунд теряю сознание.
Меня возвращают к жизни ударами по лицу. Впихивают в руки розовеющие от
крови белье и одежду. Поднимают из-за стола.
Уводят в открывающуюся дверь. Руку по прежнему жгут, хотя никто к ней
не прикасается.
Голова концлагеря, вертящий пальцами пластинку ногтя с кровавой
прослойкой мяса, кричит вслед своим писклявым приказным голосом:
- Только попробуй обмануть!
Меня уводят.
Обмануть? Не смогу. Не чем.
Уже всем фрсеналом, что был, всем, чем мог, обманул.
И не помогло.
**** **** ****
Дорогу к бараку я помню смутно. Пока меня ведут по коридорам и
внутреннему двору, борюсь с уходящим сознанием. Боль в изувеченном пальце
не утихает, разгораясь циклично. Стараюсь не касаться им тела или носимой
одежды - от крови меня отмоют нескоро и рана не зарубцуется...
Помню только отдельные лица, смотрящие на меня, нагого, измучаного, но
не испытывающего абсолютно никакого стыда.
Смотрящие с сочувствием, интересом и болью. И еще червствые, ничего не
выражающие лица.
Потом меня бросают в камеру, где КИБэшник с ключами открывает наручники.
Дверь громко бряцкает, закрываясь.
Сотрясаемый дрожью доползаю до нар, никем - кроме меня - не занятых.
Закидываю на вторую полку тряпки и скрючиваюсь на вонючем, покрытом бурыми
пятнами матраце.
Положено рыдать, но я не плачу. Внутренне я ликую.
Единственный способ связаться со спутником - отрезать краюшек ногтя.
Или оторвать его полностью. Первый вариант исключало отсутствие режущих
принадлежностей - на откусывание сенсор не реагирует, считая за физическое
повреждение нервного характера. Оставался второй вариант.
Сейчас я полностью чист, ничем не связан с прошлым. Сейчас я свободен
от поиска свободы. Нет! А хотя...
Все равно до модуля мне не добраться, покуда я здесь.
Подниматься не хочется совсем: побои и порезы клонят в сон.
Но приходится. Следует обезвредить рану и одеться. Хотя бы частично.
Сбрасываю тряпки со второй полки ногой. Разгребаю их на полу.
Приходится все делать правой, стараясь не волновать левую.
Палец реагирует на каждое движение.
Из одежды в стопке оказываются: хлопчатобумажные трусы, майка, штаны и