"Дмитрий Тарабанов. Харугийа! или Ревуны некрополя" - читать интересную книгу автора

рыбы. - Вдруг, оно разумно?
- Ясное дело, что разумно, - согласился охотник. - Такое же, как окунь или
щука. Только реакция у рыбят лучше.
- Нет, я имею в виду, раса, которая построила подводный город. Вдруг, это
сделали ревуны? Вдруг, рыбята - это отголоски Старой империи? В Склепах
находили изображения ихтиорас. Может, они такие же разумные, как мы?
- Михаил, рыбята - это обычная рыба. На нее приятно охотиться, а пить юшку
после охоты - наслаждение.
- Харугийя! Харугийя! - не замолкало существо, природу которого сейчас
выясняли.
- Это неправильно! - запротестовал я. - Динго III - новая планета, еще не
исследованная республиканскими специалистами. Это же островитяне! Ученые
нескоро доберутся сюда, потому что Склепы находятся совершенно в другой
части галактики. А тут - живая уникальная раса Старой империи! Со своей
культурой. Ты же вторгаешься в нее! Ты мясник!
- Я охотник. - Сказал Константин.
- Харугийя!
- Заткни ее, - предложил мне Константин и протянул дубину.
- Харугийя!
- Не хочу... - я отвернулся и подошел к озеру. В трехстах метрах от берега
из воды выходил шпиль. Свойственное всем разумным расам стремление в
космос.
На горизонте светало. Вода тихо шевелилась у моих ног. От воды пахло
свежестью и водорослями. Откуда-то, словно из глубины озера, в воздух
проникали странные, приятные для слуха звуки. Рыба за спиной продолжала
тревожно стенать.
- Михаил! - услышал я предупредительный крик охотника, но запоздало
уклонился. Вырвавшаяся из воды упругая и скользкая туша сильным ударом
свалила меня с ног. Острые челюсти сомкнулись на моей руке.
Я с криком покатился прочь от воды, но челюсти продолжали сжимать руку.
- Погоди, дай я ее с тебя собью, - кричал Константин, размахивая дубиной.
Удары были мощные, но он старался бить так, чтобы не попасть по челюсти. В
таком случае зубы прокусили бы мою кость насквозь.
- Разумные, говоришь? - Охотник стащил забитое существо с моей истерзанной
руки, быстро прочистил антисептиком рану и перевязал. - Разумные
выбрасываются из воды и кусают баснописцев?
- Они защищались, - простонал я, сжимая зубы.
- Харугийя! - еще громче завопил ревун.
- Я тебе покажу, харугию... - сказал Константин, поднимаясь.
- Нет, - я схватил Константина здоровой рукой за ногу, и тот повалился на
пол. - Не надо! Уходи!
- Харугийя!
- Кретин, - процедил охотник сквозь зубы.
- Уходи! - повторил я.
- Харугийя!
Я поднял глаза, и заметил, что рыба тоже смотрит на меня. Отчаянно
открывает рот и исторгает из дыхательных органов страшные, жалобные звуки.
Может, это был староимперский, может местный диалект. Но в том, что это
были слова, я не сомневался.
- Харугийя!