"Леонид Тарасов. Лицо и маска " - читать интересную книгу автора

Леонид Тарасов


ЛИЦО И МАСКА


До чего же странны и изменчивы параметры мира, в котором мы сейчас
живём! История прямо на наших глазах меняет свои очертания. Собственно, она
всегда подвижна, но вряд ли в ней часты периоды, когда так резко с "плюса"
на "минус", с "минуса" на "плюс" скачут оценки событий, так безжалостно
рушатся одни репутации, на краткий миг утверждаются другие, чтобы тут же
рассыпаться в пыль, уступая место третьим.
Заключённые в некие тесные клеточки-определения (например, "красный",
"белый", "диссидент" и т. д.), люди из этих лжетемниц вырываются, срывают с
себя не по доброй воле напяленные на лица маски и предстают перед нами не
такими вовсе, какими тёмные силы пытались представить их десятилетие за
десятилетием.
Они начинают говорить с нами, и мысли их зачастую звучат не из
приснопамятных двадцатых или тридцатых годов, а будто только что родились,
секунду всего назад прозвучали возле твоего уха и воплотились в слова.
Маска Всеволода Иванова - правоверный советский писатель. Классик,
классик именно с о в е т с к о й, литературы, со всеми вытекающими из этого
грехами, основной из которых - предательство (или забвение) гуманистической
основы жизни, подмена её неким "классовым чутьём".
"Что он написал, Всеволод Иванов?" И сразу - "Бронепоезд 14-69"!
"Чем ещё знаменит?" Был в числе не самых активных недругов Михаила
Булгакова. Так, по крайней мере, следует из некоторых трудов по истории с о
в е т с к о й литературы.
Маска... И хрестоматийный "Бронепоезд", и завзятая "советскость"
Всеволода Иванова - маска.
Когда поэт Леонид Мартынов, близко знавший Всеволода Иванова, обронил в
одной из статей, что истинная цена творчеству его друга станет известной к
началу XXI века, это казалось гиперболой. Но вот в начале семидесятых годов
(через десять лет после смерти Вс. Иванова) появился двухтомник его
фантастических и фантасмагорических рассказов, и обнаружилось: десятилетия
преуспевающий с виду писатель, лауреат, секретарь Союза писателей не мог
напечатать ни строчки из самого дорогого, заветного.
О художественном уровне тех рассказов говорит такой, с бытовым оттенком
факт: устав от насаждения "единственного верного социалистического метода
отображения действительности", А. Фадеев приходил к соседу по даче в
Переделкине (ко Всеволоду Иванову то есть) и просил "для души" почитать н а
с т о я щ у ю литературу - рассказы, хранившиеся в письменном столе писателя
и увидевшие свет через десятилетие после его смерти.
И вот - новое, ещё более ошеломительное явление неизвестных
произведений Всеволода Иванова! Два романа - "Кремль" и "У" - вышли на
изломе 1990 и 1991 годов в издательстве "Советский писатель".
О них давно ходили слухи в литературной и окололитературной среде.
"Кремль" даже издавался анекдотичным тиражом в пять тысяч экземпляров, а
малюсенькие фрагменты "У" печатались в восьмом томе собрания сочинений Вс.
Иванова. Но лишь собранные под одной обложкой, романы эти как бы заполнили