"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

склонил голову к мертвому телу, обняв его руками, и тихо, горько заплакал.
Сердце Бенино сжалось. Его никогда не вводила в заблуждение извечная
ворчливость старого слуги. Он отлично видел и знал, что Сервус Нарот
является его единственным любимым существом. Он нянчил его, когда тот
только родился, он носил его на руках, он воспитывал его - словом, был
нежнее и заботливее, нежели мог быть родной отец. И вот теперь жизнь его
разбита. Как можно пережить такое горе?
Бенино со вздохом покосился на стоящего сзади Пеппо. Для него тоже
этот мальчик был как сын. Когда он родился, философу уже стукнуло двадцать
три года. Он помнил и первую улыбку брата, и первый шаг, и первое слово
его. Не имея собственных детей, Бенино самовольно принял на себя
обязанности отца, так что Пеппо до сих пор воспринимал его именно так.
Впрочем, их родной отец находился в полном здравии, но воспитание детей
никогда не входило в круг его интересов...
- Ну, полно, Ламберт, полно... - пробормотал философ, трогая плечо
старого слуги. - Что теперь... Ничего не поделаешь...
- Ничего не поделаешь! - эхом подхватил Гвидо. - Я не трону его,
Ламберт, я только рядом посмотрю...
Закрыв за гостями дверь, он живо присел на корточки и завертел
головой, оглядывая пол, ковер и низкий, ниже его колена, столик. На столике
стоял бронзовый сосуд с травами (рыцарь увлекался сушением трав, кои затем
поджигал и через маленькую трубочку с наслаждением вдыхал едкий дым),
бутыль вина и серебряный кубок. Вздернутый короткий нос малыша непостижимым
образом задвигался, словно пытаясь учуять то, что недоступно глазу. Светлые
и легкие как пух волосы взъерошились, видимо, вследствие напряженной работы
мысли под ними. Кошачье лицо его почему-то было совсем белым, даже веснушки
пропали, а зеленые глаза рыскали повсюду с таким странным выражением, что
Бенино счел своим долгом вежливо осведомиться:
- Послушай, любезный, а не ты ли убил моего друга Сервуса?
- Нет, не я, - отказался от сомнительной чести считаться убийцей
малыш Гвидо, ни на миг не прекращая осмотра.
- А кто?
Философ и сам понимал, что вопрос сей глуп и пока несвоевремен, но не
смог от него удержаться - больно уверенный вид был у этого мелкого
белобрысого парня.
- Не знаю, уважаемый Бенино, не знаю... - последовал ответ.
Затем Гвидо встал, отряхнул руки.
- Я бы хотел поговорить с гостями, - мрачно сказал он. - Надеюсь, ты
поможешь мне?
Бенино сморщился. Все хотят, чтоб он помог. Сначала Сервус, теперь
малыш Гвидо... Впрочем, Сервусу он так и не успел помочь...
- Что я должен делать? - буркнул он, и не думая скрывать
недовольство.
- Ничего особенного. Но если гость не захочет мне отвечать, ты его
уговоришь.
- Что ж...
Оставив Ламберта наедине с холодеющим телом Сервуса Нарота, философ и
Гвидо пошли вниз.