"Александр Торин. Мы-русские, других таких нет (рассказы)" - читать интересную книгу автора

валерианки, поезжайте отдохнуть, и, самое главное - не пейте водки!
-- А почему именно водки? -- удивился я.
-- Да потому, что вы, батенька, вы даже себе не представляете, что вам
может присниться. -- Михаил Абрамович посмотрел на меня, проникновенным, и,
как мне показалось, несколько смущенным взглядом.

Надо заметить, что я действительно ни разу не пробовал, какой эффект
окажет на меня обычная русская водка. Во-первых, все больше тянуло на
экзотику, про родину я и так все знал, а во-вторых, учитывая преимущественно
исторический характер своих экскурсов, и будучи в школе отличником по
истории России, я не ожидал от подобного эксперимента ничего хорошего. Меня
бы непременно отвели на Лобное место, четвертовали, отрубили голову, убили,
повесили, или, на худой конец, отправили бы во глубину Сибирских руд.

И надо же такому случиться, что буквально на следующий день ко мне
завалился приятель, к которому накануне из России приехала теща. Родом теща
была из Нижнего Новгорода, и привезла зятю в подарок какую-то особенную
Волжскую водку "Экстра".
Я долго боролся с искушением, но запретный плод, как известно,
сладок....

-- Во здравие и при плохой погоде, -- проникновенно окая декламировал
мой гость, -- вино на пользу организму пойти должно! Нижегородская,
смородиновая!
Водка оказалась на удивление мягкой на вкус и не вызывающей никаких
отрицательных эмоций в организме. Так, по крайней мере, мне показалось. На
деле, это была подлинная бомба замедленного действия.

Заснув, я оказался на весьма грязной улице, уходящей в гору. Была
весна, и подтаявший снег мутными ручейками стекал вниз. Домишки на этой
улице были деревянными, все как один обветшавшими и покосившимися.
"Улица Гаражная, дом 4" -- прочел я, затем зашел в подъезд, отпирая
амбарный замок, висевший на покрашенной масляной краской железной двери. За
дверью стоял деревянный письменный стол образца 30-х годов, покрытый
остатками зеленого сукна с чернильными пятнами, наполовину разбитый
телефонный аппарат с провалившимся циферблатом, и стул со вспоротой кожаной
обивкой.
Войдя в дверь, я почему-то сразу же запер ее изнутри на все возможные
засовы, потом кинулся к телефону, закурил "Беломорину", и, чертыхаясь, начал
набирать номер.
-- Слушаю, -- голос на другом конце линии был на удивление мягким и
бархатным, словно принадлежащим румяному, благодушному старичку.
-- Петрович, -- мой собственный голос оказался хриплым. -- Слушай, в
последний раз прошу, дай отсрочку! Я все заплачу.
-- Ах ты какой у нас, вертлявый, -- старичок засмеялся. -- Раньше
мозгами раскидывать надо было. А то, "Экстру", понимаешь, выпускать решил.
Это ты, Михась, зря. Спирт у Василия берешь? Берешь, еще как. Экстракт
смородиновый на кондитерской фабрике воруешь? Этикетки в Сормове печатаешь?
Да одна акцизная марка в Горсовете и милиции сколько стоила? Денег не
несешь, а с областной комиссией Петрович разбирайся? Ну, и кто ты после