"Григорий Тарнаруцкий. Не разобрались (Рассказ, фантастика)" - читать интересную книгу автора

- Я знал его отца, - неожиданно вставил Шершевский. - Он у меня
слушал физику твердого тела. Очень способный молодой человек. Вот, и
сынишка... - Академик замолчал, потом добавил: - Объясните же толком, что
произошло?
Бровин отодвинул локтем кружки и расстелил на столе карту.
- Основной бой завязался здесь, у Соколовки, - он черкнул по карте
ногтем. - Главный удар приняли на себя батареи Огульникова и Паншина. Оба
хлопца большие спецы отбивать танковые атаки. Еще сталинградской выучки. И
они поддали фрицам огонька! Однако ясно было, что те попытаются нас
обойти. Может, даже сделают крюк - тут вот километров на сорок тянутся
болота - и выйдут на Летягина. Так оно и случилось. А у того бронебойные
ружьишки, да больше ничего. Помочь бы, но с этой стороны тоже наседают...
Никитин положил ладонь на карту.
- Ты нам, Семен Григорьевич, всю стратегию не объясняй. Мы люди
невоенные. Скажи лучше, как лейтенант без вашей помощи обошелся?
Бровин замолчал. Вроде даже обиделся. Карту сложил. Прикурил от
лампы. И наконец произнес:
- Не знаю, как у вас, а у нас, военных, бывают ситуации, когда
приходится терять людей, и ничего не поделаешь. Рота Летягина, конечно, не
могла выстоять. Но, еще хуже, всей дивизии грозило оказаться в танковых
тисках. Мы к этому худшему и готовились. Только не видно с той стороны
немецких танков, и все тут. Начштаба даже стал нервничать. <Слышишь? -
спрашивает, как только у нас чуть притихло, и кивает в сторону Летягина. -
Все стреляют>. - <Стреляют, - говорю. - Два часа уже слышу>. - <Да, что
их, привязал там кто-то?>
Генерал Бровин резко поднялся, так что заколебался огненный язычок в
лампе, и добавил, почему-то обращаясь к Никитину:
- В общем, не прошли здесь, Борис Васильевич, немецкие танки. А у
Соколовки мы их отшвырнули.
Он умолк, и некоторое время никто не перебивал тишину.
- Как же ему удалось? - не выдержал кто-то из присутствующих.
Бровин пожал плечами.
- В том-то и загадка. Когда мы прибыли в роту Летягина, ничего нельзя
было понять из объяснений. Говорили о какой-то установке, которую он
принялся сооружать, едва занял позиции, и о том, что немецкие танки
застревали вдруг на ровном месте. Один солдат даже так выразился: как жуки
на булавке - гудят, а стронуться не могут.
В сенях послышался топот, громкие голоса, и ввалились толстый большой
Чигодаев и капитан с пакетом.
Костя Чигодаев был давним товарищем Чехова и по учебе, и по работе в
военно-инженерной академии. Когда-то за тощую, длинную и очень прямую
фигуру курсанты прозвали его Гвоздем, а сейчас могучее чигодаевское тело
так плотно сидело в генеральской шинели, что ни единой морщинки не
появлялось на ней даже при движениях. Константин остался таким же шумным и
радостным.
Он крепко обнял Чехова и тут же прогудел:
- Слушай, чего ради меня срочно сюда вызвали? Неужели чтоб повидаться
с тобой? А?
Чехов распечатал пакет, пробежал глазами содержание. Уточняя состав
комиссии, ее цель. Но тут же были и сведения, какими научными проблемами