"Григорий Тарнаруцкий. Живая вода (Сб. "Фантастика-78")" - читать интересную книгу автора

ради красного словца черт знает что наобещают. Владимир пока лишь принцип
открыл, а до "живой воды", как они ее называют, еще многие годы. Морочат
людям головы своей писаниной".
Сергей вообще не одобрял Вериной профессии. Считал, что сестра изменила
семейной традиции, хотя врачами у них были только он да мать. Отец же имел
весьма косвенное отношение к медицине: преподавал философию в
мединституте. Сам Сергей закончил здесь ординатуру, затем профессор
Гаврилов пригласил его на кафедру и дал читать лекции по анестезиологии.
Попутно брат занимался теоретическими исследованиями акупунктуры,
переписываясь с десятками врачей, практически осваивающими иглотерапию, и
считал себя очень занятым человеком. Когда ему поручили руководство
учебной группой, Сергей взялся неохотно, но вскоре сдружился с ребятами,
увлек их научной работой. Марьин и Лебедев едва ли не ночевали в его
лаборатории. Пристрастился было и Гречков, но его буквально отвоевал
Евгений Осипович Собецкий, суливший Юрию будущее блестящего хирурга. На
третьем курсе ребята уже выступали на научных конференциях с
самостоятельными докладами. Вот тут-то Марьин и выдал свою идею.
Зал, как рассказывал потом Сергей, слушал сначала со снисходительной
насмешливостью, не принимая всерьез запальчивые студенческие фантазии,
пока кто-то не выкрикнул удивленно: "Да ведь это возможно!" Поднялась
целая буря. Марьина из запальчивого фантазера произвели в гении, затем два
раза разжаловали и опять произвели. Наконец встал молодой член-корр из
Киева и резюмировал: дескать, идея, конечно, крайне интересная, но
практическое ее воплощение весьма сомнительно, ибо само средство должно
обладать столь необычными функциональными свойствами, каких в природе,
увы, не наблюдается. И все же последнее слово осталось за Марьиным,
который звонко объявил с трибуны, что он с друзьями готовы посвятить этому
жизнь, пока не создадут такой эликсир, пусть даже природа ничего подобного
никогда не предполагала, и сошел в зал под одобрительные аплодисменты.
Позднее его идею восприняли серьезнее. Кто-то из медицинских светил
заявил, что ее осуществление изменит всю лечебную практику, сведя
количество специализаций до минимума. Некоторые поговаривали, что и
подготовка врачей понадобится менее обстоятельная. Вера плохо во всем этом
разбиралась, даже очерк в журнале не дал ясного представления. Сергей же
популярно объяснять не любил и раздражался от всякого упрощения научных
понятий. Ей хотелось расспросить самого Марьина, но она стеснялась, так
как была здесь впервые и не совсем еще освоилась в их компании. Да и время
для таких разговоров казалось неподходящим.
В комнате сделалось шумней. После шампанского ребята разлили в те же
фужеры воду. Лебедев включил принесенный им же магнитофон и танцевал с
красивой молчаливой Заремой Кудаяровой, умудряясь в такой тесноте легко
кружить свою даму. А за столом уже завязывался спор - какая же
студенческая вечеринка без спора!
- Вот, нам еще школьникам внушали, что в жизни всегда есть место
подвигу. И сочинения на эту тему, и комсомольские диспуты. Начинили
героизмом, а куда его теперь девать? - горячится маленький очкастый Лева
Печурин. - Ну, Гречков может, к примеру, хулигана задержать. Так разве это
подвиг? Просто у Юрки кулаки пудовые.
- Ты неправильно слово "подвиг" понимаешь, - вмешивается Зиночка. -
Самоотверженный честный труд - вот что это значит. Помнишь Аллу