"Григорий Тарнаруцкий. Космический пешеход" - читать интересную книгу авторанехорошо получилось, совсем забыл, что Дронова влюблена в БраницкoГo. У
себя в кабинете он увидел Елену и понял, что все эти часы мучился желанием поговорить с ней. - Ну, так сколько сегодня стычек провел начальник экспедиции? - Что, психологический тест? - Зачем же тест, я ведь хорошо тебя знаю. Да ладно, стоит ли пикироваться без посторонних. Расскажи-ка мне лучше, какое ощущение испытываешь там, когда выходишь один. - Очень трудно передать. Пожалуй, точнее тебе объяснит Ермолаев. Впрочем, и он не мастак. Лучше всего получилось бы у Браницкого. Это Олег умел. - Тебя я пойму лучше. Он внимательно взглянул на Елену, и в нем шевельнулась пугливенькая надежда на отпущение. Чтобы не обманываться, отвернулся к иллюминатору, за которым виднелась подбитая звездами чернота. - Если сказать, что в космосе всегда ночь - вечная ночь, как мрачно пишут поэты, - это неверно. День, ночь, тьма, свет - нелепые там понятия. Глядя сквозь толстые корабельные стекла, ни за что не вообразишь, как в космосе меняются представления о явлениях и величинах. Даже какая-нибудь звезда со всем своим выводком планет - мелочь. В космосе только два гиганта: он сам и твое "я". Ступив в эту беспредельную пустоту, где огромные миры лишь ничтожные искорки, , ты уже не частица одного из них. Теперь ты с ними на равных. Ты идешь, и за спиной, впереди тебя, справа, слева и под ногами бесконечность. Но не подумай, Лена, что это сладостные чувства. Ощущение своей колоссальности вселяет не гордость, а ужас. бесполезна и обречена. Ведь ее пища - какая-нибудь, хоть крошечная, судьба, а бесконечности наплевать на любые судьбы... Однако я говорю только о себе. Каждый, наверно, воспринимает космос по-своему. Романов обернулся и сразу попал под прицел расширенных зрачков Радищевой. Истеричный вой сирены заставил их обоих вздрогнуть. За дверью послышался топот пробегавших людей. Кто-то крикнул: "Роман Михайлович, тревога!" В шлюзовой камере набилось уже столько народу, что ее не удавалось закрыть. - Пропустить только техников! - крикнул Романов. - Любопытствующие могут выйти и позже. Он стукнулся шлемом о край шлюзового люка, поэтому последние слова прозвучали под металлический аккомпанемент. Подождав, когда гул в шлеме затихнет, Романов окликнул инженера Борина, топтавшегося уже около выхода. - Что там случилось, Саша? - Один луч метеоперехватчика упал. - Как это упал? - Он ведь, поймав метеорит, сопровождает его, пока не сожжет. А тут, видно, камушек долетел до поверхности неуничтоженный, за чтонибудь завалился, и луч его потерял. - Опасность есть? - Может, задев, сжечь стенку купола или уничтожить что-то из наружных механизмов. Они вышли из камеры, и Романов, оглядевшись, ничего не увидел. |
|
|