"Александр Тарнорудер. Конец черному четвергу..." - читать интересную книгу автора

Догнал Ахмес прекрасную из дев, и обнял ее, и хотел войти к ней. Но
обернулась прекрасная из дев и повернула она лицо свое Ахмесу, и увидел он,
что это его средняя дочь Майати. Ужас пуще прежнего обуял Ахмеса, и бежал он
в страхе из воды, и взмолился перед Богами, чтобы прекратили сон его.
Но не отпустил сон Ахмеса.
И третий раз оказался Ахмес пред купальней, и увидел что лишь две
прекрасные девы плещутся в купальне, и нет среди них его дочерей Абаны и
Майати. Третий раз переполнилось его тело желанием, и увидели прекрасные
нагие девы Ахмеса и его сына Хори, и поманили их к себе. Третий раз бросился
Ахмес в воды ручья, а Хори и сейчас остался на берегу. И увидев это, девы
бросились в стороны, а Ахмес погнался за прекрасной из них, и возгорелся
желанием, какого не испытывал в жизни. И догнал Ахмес прекрасную из дев, и
обнял ее, и хотел войти к ней. Но обернулась дева и повернула она лицо свое
Ахмесу, и увидел он, что это его младшая дочь Нинетис, так похожая на его
Бактре. И такой ужас обуял Ахмеса, что силы оставили его, и очнулся он на
берегу рядом со своим сыном Хори, спасшим его из воды, и взмолился перед
Богами, чтобы прекратили сон его.
Но не отпустил сон Ахмеса и теперь.
И был ему голос свыше, и обратился голос к его БА - душе его - и сказал
ему голос: трижды был ты, Ахмес, испытан и выдержал испытание. Будешь ты
вознагражден - поднимись и обрати взор в купальню - жена твоя Бактре ждет
тебя, иди, утоли свое желание. Поднял глаза Ахмес, и слезы застлали взор
ему, и бросился он в воды ручья. И тело его переполнилось желанием, и вошло
желание в член его так, что помутилось сознание его. Увидел он, что жена его
Бактре ждет на ложе из лотусов, и вошел он к ней, и утолил желание свое, как
не утолял никогда при жизни Бактре. Раскрыл Ахмес глаза, и поднялась жена
его Бактре с ложа своего, и увидел Ахмес, что не Бактре это была, но сама
Великая Богиня Убасти.
И оставил, наконец, сон Ахмеса.
В ужасе проснулся Ахмес, и увидел, что это только сон и, что мокра его
постель. Но страх не оставлял, его мутная волна накрыла Ахмеса с головой и
затрясла в потных объятиях.
- Юсенеб...- слабо простонал он, а потом, уже крикнул голосом,
срывающимся от отчаяния,- Юсенеб! Юсенеба ко мне!!
Он был всегда, этот старый раб, вырастивший Ахмеса, а потом и сына его
Хори, благородный пленник, знавший языки бродяг, доставшийся Фараону в той
давней войне, на которой погиб отец Ахмеса, великий воин, как любил
повторять Осоркон Седьмой, женивший подросшего племянника на младшей своей
дочери и отославший его управлять Гераклеополисом. Он всегда был стар, этот
мудрец и толкователь снов, знавший власть и почет, с лицом, по счастью не
задетым бичом, но прорезанным судьбой. Никто не знал, сколько лет насчитал
Юсенеб на своем веку свободы и рабства, потом снова недавней свободы,
дарованной Ахмесом, когда вырос Хори, и исполнилось ему четырнадцать. Я
останусь здесь, в твоем доме, если позволишь, сказал тогда Юсенеб, мне не
дойти до своей земли, а умирать под кустом, как бродяга, мне претит. Дай мне
кров, а пропитание я найду себе сам. А если я буду тебе нужен, то вот он я -
рядом.
Как предсказал Юсенеб, так и было: Ахмес бушевал, когда родилась
Нинетис, его третья дочь подряд. За спиной шептались, а он выливал свою
досаду на Бактре и вымещал на слугах, боявшихся показываться на глаза. Он