"Татьяна Анатольевна Тарасова. Четыре времени года " - читать интересную книгу автора

стремился помочь людям, и наш дом всегда был полон его друзьями,
спортсменами, наконец, просто его заботами.
Отец преклонялся перед своим учителем Михаилом Давыдовичем Товаровским,
советовался с ним до последних дней его жизни. Любимый педагог Михаил
Давыдович заменил ему родного отца. Моего деда, своего отца, папа не
помнил - тот умер, когда он был совсем маленьким.
Отец обожал свою мать, которая одна вырастила их с братом. Юра, папин
брат, погиб в авиационной катастрофе в конце сороковых годов, когда потерпел
аварию самолет с хоккейной командой ВВС, в которой играли оба брата
Тарасовых. Отец этот самолет встречал, так как уже был тренером команды и
прилетел в Киев на сутки раньше. Друзья у отца как появились в детстве, так
и остались до сегодняшнего дня. Он друзей не меняет.
Отец вырос человеком редкой дисциплины. Он не понимал и до сих пор не
понимает, как это можно допоздна гулять, если с утра тренировка. Он
продолжает жить в том же режиме, в котором жил всю жизнь. Он ложится около
десяти, встает между четырьмя-пятью часами утра. И обязательно спит днем. На
даче он будит нас в десять утра. Мы приезжаем на один день и, конечно, хотим
спать, ведь и Володя, и я - ночные птицы, к тому же дуреем от чистого
воздуха. Отец сидит за столом, не ест, ждет нас, потому что редко видимся,
мало общаемся, а ему хочется быть в курсе наших дел, он уже шесть часов
отработал, пока мы спали, и готов завтракать.
Фантастический у него заряд энергии, просто фантастический.
Как отец проводил тренировки! Я ходила на них, как на спектакли.
Наш дом, конечно, жил папиным делом. И когда его команда выигрывала
чемпионат мира, мы с Галей целовали на экране телевизора всех наших игроков,
которых поочередно показывали крупным планом. И наконец, появлялись отец с
Аркадием Ивановичем Чернышевым. Это был апофеоз - счастливее себя, чем в это
мгновенье, не помню. Тогда все только начиналось, хоккей, трансляция по
телевидению, чемпионаты. Отца еще не называли патриархом, он считался всего
лишь тренером, который многое создал, но человеком с очень тяжелым
характером.
Его характер не позволял ему выслушивать ничьих советов, если они
исходили не от профессионалов. Так, он испортил отношения со многими
журналистами. Его
Не любили за неуживчивость, но переделывать он себя не собирался. Для
него попытки людей, не имеющих отношения к хоккею, вмешиваться и давать
руководящие указания были как красная тряпка для быка. Дело он свое знал и
знает по сей день - я сужу по его работе в организации всесоюзного детского
турнира "Золотая шайба". Но и этого всесоюзного турнира ему, как оказалось,
мало, он у нас во дворе организовал детскую хоккейную команду. Проводит
занятия три-четыре раза в неделю, заливает лед. Мальчишки каждое утро, как
это у отца принято, в половине седьмого, делают зарядку. Зачем ему все это?
Летает по всей стране, пропагандирует "Золотую шайбу", пишет для детей
учебники, собирает детских тренеров, тренеров непрофессиональных, устраивает
им семинары. Такой неуемности в своей профессии я не встречала. Отец для
меня - эталон тренера. Эталон во всем, но прежде всего в "абсолютном слухе"
на спорт. Он, хоккейный тренер, делает мне, тренеру по фигурному катанию,
очень тонкие и верные замечания, причем видя мои работы только по
телевизору.
У отца была редкая тренерская интуиция. На чемпионат мира в Любляне, в