"Олег Тарутин. Вот хоть убей - не знаю (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

совершенно точно предугадал заявку коллеги из Дальневосточного
пароходства. Едва только ведущий начал свое обычное: "Много лет плавает
старшим механиком такой-то и сякой-то...", как Боб вдруг в точности
уяснил, что "для передовика производства, пользующегося заслуженным
уважением небольшого, но дружного коллектива", что исполнена для него
будет "Элегия" Масснэ. Почему именно Масснэ, этого немузыкальный Боб
объяснить не брался, просто подумал так почему-то. И - нате вам:
прозвучала именно эта самая элегия. Вот и вся история. А случай Боб
запомнил потому, что под эту музыку порезал руку, открывая банку сайры.
Под взглядом Николая, который, как следователь, уже проводил
поголовный опрос свидетелей, Светлана с Ниной заявили, что ни с чем этаким
сталкиваться им не приходилось. И Синицын с чудесами не сталкивался.
Неопрошенным оставался один Жора Рысин.
Почему-то он, обычно самый активный участник застолий, привычно
шумный, - почему-то был он после телепередачи странно тих и задумчив, а
потому как бы и вовсе отсутствовал.
- Ха! - обрадовался Виталик Синицын. - А Жорка-то на что? Что ж ты.
Рысь, молчишь, губами шевелишь? Затих, геолог? Ты ж ветру и солнцу брат!
Уж с тобой-то в тайге да в тундре небось чего только не случалось, а?
Рысин, уже очнувшийся, подмигнул друзьям и засмеялся.
- А что, братцы, - словно решившись, обратился он к компании, - могу
и рассказать. Только я вас, как Сашуля, предупреждаю: все равно не
поверите. Я бы и сам не поверил, кабы не со мной это произошло. То есть
такой случай, граждане, что черт-те что... Я думал даже, не написать ли
куда? А куда? Сегодня вот тоже подумал... Да кабы у меня хоть фотографии
были... Кто туда поедет, кто проверит? Кому это нужно...
- Давай-давай! - загалдела компания.


II

- Начнем с того, - начал Рысин, - что по метрике, по паспорту, ну, в
общем, официальное мое имя - Георгий.
- Да неужто? - среди общего хохота переспросил Виталик. - Ни в жисть
не поверим! А может, Бернар? Может, Себастьян?
- Заинтриговал! - с восторгом воскликнула Нина. - Началось!
- Заглохните! - невозмутимо переждав смех, сказал Рысин. - Все это я
говорю по делу. Потом поймете, что к чему, а пока молчите. Так значит -
Георгий. Ну, допустим, Георгием меня в быту никто не называет, правда
ведь? Жора, Жорж, ну Жорик там... Или вот - Гоша. Гошей - очень редко,
правда...
- Гошей тебя только наш физкультурник называл, - вспомнил
одноклассник, - да еще одна красоточка из двести четвертой школы.
- Галочка, - уточнил Рысин. - Ну вот, стало быть, Гошей - очень
редко. А в детстве когда-то, в Сибири, Гошей меня звали все, кроме разве
родителей. Гоша да Гоша - я уж и сам привык.
А была у нас там соседка по дому, из другого флигеля. Работала она на
станции кем-то, я уж и не помню. И ее-то почти уж не помню. Только была
она очень добрая и совсем одинокая. Но это все детали. Так вот, соседка
эта почему-то меня особенно любила и называла Гошиком. Встретит во дворе,