"Олег Тaрутин. Рассказы вьючного ящика" - читать интересную книгу автора

исчезнуть в ней, став частицей чего-то, еще более гармоничного и
величественного. А галактики,-думает этот человек,-набиты миллиардами звезд
и планет, и где-нибудь там светит разумная жизнь. И она появляется, и она
светит... И сидит где-то некое существо, и светят ему в глаза иные
звезды...
И думает это существо, допустим, о том, что вон та широкая,
серебристо-белая звездная полоса, лежащая в небе каждую ночь чуть левее
одинокого платана, - это молоко, пролитое богиней...
И удел каждой мысли - необъятность. В ней и галактики, становящиеся
частицей микрочастицы, в ней и те миллиарды звезд Млечного Пути, которые
действительно слагают структуры молочных молекул... Вот уже тот человек, с
которого начали мы свое рассуждение (назовем этого человека первичным или
исходным), прекратил думать, отвлекся, умер, наконец, а мысль его, его
порождение, все еще существует, длится, ширится, рождает и уничтожает. Что
произойдет в неизмеримых ее недрах? По каким законам звучит ее эхо? Кто
знает?.."
.. .Голос Виста приобрел торжественно-ритмичное звучание. Он все
говорил и говорил, и Вадим его не перебивал.
"Все порожденное сознанием находит материальное воплощение в
бесконечной Вселенной,-говорил Вист,-и все, что ни есть в ней
материального, - это воплощение мысли.
И все, что можно только вообразить,-часть общей мысли, и все это-общая
мысль. И все является частью другого, как большое есть часть малого и
вечное - часть мгновенного.
И все в мире родственно: и звезда, и цветок, ибо все построено из
одного..."
"Старая сказочка",-думал Вадим, неотрывно глядя в круг догоравшего
костра...
Мерцали последние угли. На их жаркий пурпур волнами набегали черные
тени. Пурпурное боролось с черным. "Есть еще силы! Есть еще жар!
Прочь!"-вспыхивало пурпурное, сбрасывая черное. "Посмотрим... подождем. .."
- вновь наползало черное. Извиваясь от ожогов, оно ползло все выше, все
увереннее. И черное победит, задушит, зальет. И будет это в конце концов
единым черным, и оденется единым сизым пеплом, мертвее и равнодушнее
которого нет ничего на свете.
Вадим пошарил вокруг себя в темноте, захватил несколько отполированных
паводком веток и аккуратно положил их на угли. А вот сейчас,сейчас...
"Идеализм это, друг ситный", - сказал он Висту.
"Не понял", - прозвучало в ответ сухо и строго.
"Ну, словом, материя первична, сознание вторично, и никаких гвоздей!
По-вашему, и я - порождение мысли?"
"А как же! - радостно подтвердил Вист. - И вы, и я, и все, что
существует. И сами мы, существуя, непрерывно расширяем Мироздание".
"Идеалист, - определил Вадим, - и притом махровый. И вообще, -
решительно предупредил он собеседника, - не выдавайте вымысла за реально
существующее. Ясно? Я верю, что вы Пришелец, что вы-в ящике, и все такое
прочее. Но уж чтоб без идеализма".
"Странный вы человек, - защищался Вист,-вы хотите строить здание
ясности на фундаменте своего недопонимания. Вы даже не хотите..."
"Да уж какой есть!"-отрезал Вадим.