"Юрий Тарыничев. На Судском заломе (Рыболов-спортсмен. Альманах. Вып. 41) " - читать интересную книгу автораместо, бросал в воду камни и, забыв, что его прославили в газете, яростно
сквернословил. Предчувствуя, что вечорки не будет, Степа Князев загодя привязал к одной из его удочек свою леску. И вот теперь, сидя в кустах, потихоньку начал подергивать ее, имитируя лещовую поклевку. С берега закричали: - Бронька-а! Гляди-и! У тебя клюе-от! Бронька стремглав кинулся к удочке, но поскользнулся и булькнул в прогалину. У костра взметнулся в небо взрыв хохота. - Тащи! Не давай слабую! - стонали парни, как будто Бронька и в самом деле тянул крупную рыбину, а не кряхтел в прогалине. Наконец он выбрался на берег, беззлобно обругал всех жеребцами и стал стягивать сапоги. Ему освободили место у костра, помогли выжать штаны и долго еще не могли угомониться - все потешались над ним и притворно охали, жалея, какую крупную рыбину, возможно сома-пудовика, упустил он из-за своей неосторожности Тем временем Валька Басков, малый в наколках, счикилял на своих плоскостопах на ключ за водой, но тотчас вернулся с пустым котелком и принялся лихорадочно вытаскивать из рюкзака большой целлофановый мешок из-под химических удобрений. Это подействовало на рыболовов магически: все дружно бросились за ним следом и сгрудились возле залива, разинув рты. На берегах залива, еще недавно скрытых под водой, сох студень лягушечьей икры, блестела рыбья чешуя, расхаживали вороны. А в самом косяк. И некуда ей было деться, негде спрятаться с глаз, так как протоку преграждала замоина из топляка и ила. Стало быть, где-то, возможно, в районе средней Волги, установилась сухмень, и, чтобы напоить великую реку России, воду Рыбинского водохранилища начали стравливать катастрофически быстро... Валька Басков ошалело хохотнул от предвкушения богатого улова. Еще миг, и он бы, пожалуй, бросился на огромного снулого судака, с которого не спускал глаз. Да и другие рыболовы точно обезумели, принялись разгибать голенища бредовых сапог с какой-то разбойной лихостью. Но тут подоспел Маркел Бурлаков, мужик пожилой, практичный. Тяжело дыша, заметил резонно: - Зачем будем ловить на ночь-то глядя? Утром возьмем, свеженькую... Валька Басков сразу усох лицом и едко прищурил свинцовые глаза, всем своим видом выражая протест и нетерпение. Но возразить что-либо Бурлакову не нашел и стал нервно закуривать, ломая спички и чертыхаясь. Над заломом заструились медленные июньские сумерки. В мягком мерцании умирающих закатных сполохов гуще засинел и придвинулся к земле небосвод, освещенный тут и там слабыми камельками. Смазались очертания берегов с низко склонившимися над водой вербами и песчаными проплешинами, резче и холодней обозначился винный дух закисшей древесины. Лишь изредка, когда ветер тянул с левобережья, воздух ненадолго заполнялся теплым, немножечко грустным ароматом луговых первоцветов, затем откуда-то остро и пряно пахнуло смородиновым листом, а потом опять, но уже шибче прежнего бил в ноздри дух древесины. Взбулгаченные рыболовы принесли откуда-то чуть ли не бегом амбарные |
|
|