"Светлана Таскаева. Сие предание записано в Ближнем Хараде Бэльтиром Умбарским" - читать интересную книгу автора

ночь, и лишь края лезвия сверкали подобно молнии. Взирал на него князь и
дивился. "Поистине, великий ты умелец. Давай же сразимся, и если ты
победишь, то обменяемся мы мечами", - сказал он колдуну. "Поистине нет, -
ответствовал тот, - ибо сие мне невместно. А ты, должно быть, просто трус,
что боится остаться безоружным". От этих слов возгорелась душа князя, вынул
он из ножон свой булатный клинок и бросил его к ногам колдуна: "Hе приди я
сюда за союзом и помощью, лежать тебе мертвым за таковые слова. Забирай мой
меч, а твоего мне не надо". Колдун же в ответ подал ему чародейный клинок и
молвил: "По чести, отныне это оружие твое, ибо я - хозяин своего слова". И
принял князь меч.
Тогда вдругорядь приступил к нему колдун: "А чем так дорога жена твоя,
что не хочешь и ее отдать, как меч?". "Поистине, не ведаешь ты, о мудрый,
обычаев степи, когда говоришь так, - отвечал князь, - ведь она родила мне
первенца". "Разве не стоит их жизнь силы и власти?", - вопросил колдун. "Hо
скажи сам, о преискусный: зачем человеку и венец и меч, когда никто не
приимет их после него? Поистине, жажду я силы и власти, дабы передать их
наследнику моему", - сказал князь. "Так не отдашь мне своих в обмен на
помощь? Что тебе до них: у тебя будет еще много женщин, которые принесут
тебе сыновей". Долго князь молчал, а потом вымолвил: "Hо зачем тебе жизнь
несмышленого младенца? Могу я отдать его тебе в слуги, когда войдет он в
возраст." "Поистине, не нуждаюсь я в слугах. Да и без меня есть кому взять
их жизни", - сказал чародей, и снова явилось в зеркале видение. "Что видишь
ты и слышишь?", - вопросил он. "Вижу я ближних моих, что злоумышляют против
меня и сговариваются убить нынче ночью жену мою и сына", - сказал князь, и
тяжело стало у него на душе, ибо не успел бы он вернуться домой и спасти
их. "Вот, умри они сегодня, неужто перестанешь ты искать славы и
могущества, о владыка табунов?". И ничего не ответил колдуну князь.
"Подумай-ка еще раз: за жизни, которые и не стоят-то ничего, дарую я тебе
столь многое, чего ты вообразить не можешь", - молвил колдун, - "Смотри же
снова в зеркало". И глянул князь и увидел, как рождаются и рушатся города и
страны, как самый камень превращает в пыль время, меняя облик мира. И узрел
себя - вечно неизменным, живым и бессмертным. И ужаснулся он и рек: "Ты ли
владыка вечности? Как помешаешь ты смертной душе ступить на палубу черного
корабля?". И отвечал ему тот: "Поистине, был Я прежде этого мира. Как
смеешь ты вопрошать, что в Моей власти, а что - нет? Hо, видно, не из тех
ты, кто принимают Мои дары. Ступай же прочь, нет у Меня боле времени для
тебя". И поднялся он, дабы удалиться. Hо преклонился перед ним князь и рек:
"Если даруешь Ты мне вечность, то сделаю я все, что велишь Ты. Лишь
прикажи." Долго смотрел на него тот, кого называли колдуном, и, наконец,
произнес: "Пусть они умрут, и Я дам искомое". И взглянул князь ему в глаза
и молвил: "Поклянись же". Hахмурил тот чело, но изрек: "Что ж, будь
по-твоему. Даю в том клятву. Hо поторопись."
И вышел князь из колдовской башни, сел на коня и двинулся домой. Долго
ли, коротко ли, но вернулся он и узнал, что все хорошо в доме его. И пошел
к своей жене, а та кормила ребенка. И молвил ей князь: "Уж не чаял я
увидеть вас в добром здравии". "Hо зря было твое беспокойство", - отвечала
ему женщина. Заплакал тогда князь и сказал: "Поистине, лучше было бы мне
обрести вас мертвыми, а не живыми". И с этими словами вынул он из ножен
подаренный меч и отрубил головы жене и сыну. Потом сложил их в переметную
суму и отправился в обратный путь.