"Василий Татищев. История Российская (Часть 5) " - читать интересную книгу автора

доставало, допущены и порядки, как в том поступать, описаны. Крестьяне хотя
были вольные и жили где кто и как долго хотел, но он положил переходу их
время и порядок, чтобы владетель земли заранее о переходе крестьянина ведал.
Подати хотя издавна с луков или возможных работать поголовные положены
были, но он для лучшего порядка, думаю, по лифлянскому примеру с земли
положил.
В делах судных некоторые статьи хотя при сочинении Уложения несколько
переменены, однако ж ныне на оное снова склонено, некоторые статьи в новом
Уложении остались точно не описаны и ссылаются на оное.

ЦАРСТВО ЦАРЯ МИХАИЛА ФЕДОРОВИЧА

1613 марта 14 числа иночица Марфа Ивановна, дочь князя Ивана Туренина,
бывшая супруга Федора Никитича Романова, который от царя Бориса пострижен,
от Расстриги в Ростов митрополитом поставлен, от бояр послом к королю
польскому послан и там в неволе содержался, и их сын Михаил Федорович,
рожденный в 1596 году, бывши тогда 17 лет, с матерью своей на Костроме в
Ипатском монастыре, после долгого к присланным из Москвы архиерею и боярину
с товарищами отрицания, не могши более оных послов и всего народа просьбы и
слезы презреть, соизволили на их предложение склониться и престол российский
воспринять. Однако ж оная иночица, взяв сына своего, привела в церковь
живоначальной Троицы к святому алтарю и, поставив его у образа пресвятой
Богородицы, нарицаемой Федоровской, оборотясь к предстоящим послам и народу,
с превеликими слезами сказала им: "Се сын мой, которого вы от меня так
прилежно просите, с великою клятвою верно ему служить, его любить и
оберегать от всех неприятелей обещаетесь. Я, не желая воли Божией и вашему
всего собора и народа желанию противиться, отдаю его всемогущему Богу и
пречистой Богоматери в защищение, которое вы возьмите на ваши души. И ежели
вы, забыв страх Божий и свою тяжкую клятву, какое зло с ним учините и
неправедно поступите, то всевышний Бог и его матерь будут вам судья и
мститель той неправды" и пр. И сие сказав, облобызав его и дав
благословение, словно на смерть отпуская, с великим рыданием отступила.
Народ же, видя оное, с великим рыданием плакал. Тогда архиепископ,
подступив, возложил на государя привезенный из Москвы крест Господень со
златою цепью, а боярин подал серебреный царский жезл. И возрадовавшись, все
поздравляли его на царстве, а потом, не исходя из церкви, по предписанной
грамоте всенародно ему крест целовали. И того ж дня с подписанными грамотами
послали в Москву окольничего. А поскольку та от народа утвержденная грамота
заключает в себе кратко предшествовавшую историю, того ради оную точно здесь
полагаю. (Вписать).
В Москве, получив оные грамоты, сердечно обрадовались и все без всякого
отрицания крест целовать хотели. Однако ж палатные люди, опасаясь, чтоб кто
не усомнился тем, что королевичам польскому и шведскому прежде присягали,
написав все обстоятельства, для чего оных отрешают, а сего как истинного
государя приемлют, просили митрополитов и всех духовных властей, чтоб
властию, данною им от Бога, от той клятвы их разрешили и полное прощение и
забвение утвердили. Которое все духовные, сочинив, руками всех
присутствующих утвердили и потом в верности государю и его законным
наследникам крест целовали. А по городам послали списки краткие, по которым
также везде со всякою радостию без наималейшего прекословия последовали и