"Гарун Тазиев. На вулканах (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

Они объявили мое возвращение на Гваделупу нежелательным. Я в это время
находился в эквадорских Андах. Перед отъездом туда я четко и определенно
заявил в письме префекту, что в ближайшие недели, а скорее всего и месяцы,
вулкан ничем не грозит острову. Кстати, именно поэтому мы с Франсуа Легерном
и Жаном-Кристофом Сабру отправились в Анды, вместо того чтобы заниматься
Суфриером, который, несмотря на видимую активность, не представлял для
населения никакой опасности. Тем не менее мы оставили на Суфриере четырех
членов нашей группы, химиков, с заданием следить за изменениями в составе
выходящих из жерла газов и паров: подобные изменения служат индикаторами
близящегося извержения.
В середине августа, когда паника охватила администрацию острова,
Даниель Дальжевик, Роз-Мари Шеврие, Женевьева Шюитон и Рене Фэвр-Пьерре
единодушно подтвердили первоначальный прогноз: никакого риска - вылет
палящей тучи исключен. Это мнение, высказанное на основании точных данных и
сформулированное учтивым образом (все четверо молодых ученых - весьма
учтивые люди), префект демонстративно проигнорировал, распорядившись
перевести префектуру из Бас-Тера в Пуэнт-а-Питр; остальное население, бросив
свои дома, ринулись следом.
Поскольку введение чрезвычайного положения было совершенно
необоснованно с научной точки зрения и за время его действия не случилось и
намека на извержение, администрация сочла мое присутствие излишним. Была
предпринята попытка воспрепятствовать моему возвращению на Гваделупу и
заставить меня лететь из Кито прямо в Париж. Тем не менее 29 августа я
прибыл в Пуэнт-а-Питр - к радости одних и откровенному неудовольствию
других.
Ознакомившись с результатами наблюдений коллег, выслушав разноречивые
мнения о характере вулканической деятельности и убедившись, что со времени
моего первого посещения вулкана шесть недель назад ничего существенного не
произошло, я заключил, что эвакуация была неоправданной. Для пущей верности
я решил проверить свой вывод на месте, а для этого подняться на следующее
утро к кратеру и посмотреть, не появились ли какие-либо новые признаки,
ускользнувшие от бдительного внимания моих товарищей. Так мы оказались на
вершине Суфриера.

В роли живой мишени

Когда рано утром мы вышли из вулканической обсерватории, устроенной на
берегу моря в трехвековой давности каземате форта Сен-Шарль, нас было девять
человек. Сейчас под бомбами, уткнувшись в глину, лежали пятеро. Двое наших
химиков, Фэвр-Пьерре (по прозвищу Йети) и Роз-Мари Шеврие, откололись от
группы час назад; они отправились на Эшельский перевал к фумаролам у
вершинного конуса, чтобы снять показания приборов и взять ежедневную порцию
проб. Значит, не хватало еще двоих. Они исчезли сразу после начала
извержения, когда я крикнул: "Бежим!" Где они сейчас? Живы? Или уже
погребены под одной из громадных глыб?
От матери я унаследовал беспокойный характер, который доставляет мне
немало хлопот и в обыденной жизни. Но когда кто-то из близких людей
оказывается в опасности, тревога начинает буквально раздирать меня на части.
Перед глазами отчетливо возникли лица двоих пропавших: проводника
горноспасательной службы Жозе Ортега, надежного спутника всех моих хождений