"Елена Ткач. Танец в ритме дождя " - читать интересную книгу автора

- Ну, к тому, который огорожен цепями. Под ним, может быть, Пушкин не
раз сидел!
Туда они и направились. Сели на лавочку под сенью таинственно
шелестящей листвы, обдуваемые летучими порывами ветерка, который здесь, в
уютной тиши Твербуля, казался ласковым и бодрящим.
Ольга ловко отвинтила пробку и разлила желтоватую жидкость по
стаканчикам. Кивнув друг другу, они выпили по чуть-чуть, а потом еще - и
сразу почувствовали себя не чужими в этом шелестящем, дышащем мире майской
ночи.
- Ты обо мне кое-что знаешь уже, ведь так? - начала Ольга.
Вера кивнула. И сразу в ее памяти встали портреты Ольги, которые
сегодня - ах, ирония судьбы, - именно сегодня Алеша снял со стен мастерской.
И тот, последний, двойной портрет, где обе они как бы слились в единый
образ, проглядывали одна сквозь другую... Да-а-а... Разве все это простая
случайность? Разве не похожи мы все на бабочек, нанизанных на жесткий
стержень судьбы?.. Ей стало не по себе.
- А вот я про тебя ничего не знаю, - продолжала Ольга. - Расскажи! -
Она попросила об этом так естественно, так просто, что Вере не показалось,
что за этим кроется высокомерие: мол, как же, я танцевала в Большом, а ты
кто такая? Не было в Ольгином интересе и пошловатого бабского любопытства.
Ей, похоже, на самом деле было важно понять, чем Вера дышит...
- Сейчас, погоди, - так же просто и естественно сказала Вера и
принялась рыться в объемистой кожаной сумке в форме портфеля.
Вера знала, что к Алеше она больше не вернется... по крайней мере,
сегодня. Она собиралась после их ночного шатания пойти в Трехпрудный. И
потому взяла то единственное, без чего не могла уйти - рукопись своего
романа. Он был почти завершен, не хватало лишь трех-четырех страниц финала.
И Вера знала: главное, что предстояло ей сделать завтра, - это их дописать!
А там... Нет, об этом лучше не думать!
Наконец она извлекла рукопись в картонной папке с завязками и протянула
Ольге:
- На, читай, - и, налив себе и Ольге по полстаканчика, разом выпила
свою порцию.
- Это что? - не поняла Ольга, с удивлением взирая на увесистую папку,
лежащую у нее на коленях.
- Это мой роман. По профессии я журналистка, вернее, театральный
критик, вот здесь неподалеку училась, - махнула она рукой в сторону театра
Маяковского, - в ГИТИСе. А сейчас все бросила ради... Не знаю, что это -
настоящее или так... блажь пустая. Сама понимаешь, как трудно
профессиональному критику решиться на такое: призрак графоманства
мерещится... А это страшно.
- "Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма..." - процитировала
Ольга знакомую всем студентам шутливую прибаутку.
И у Веры слегка отлегло от сердца. Все же они принадлежали к одному
миру...
- Ага! - оживилась Ольга. - Так ты, значит, чукча, который писатель!
- Вот-вот, - подхватила Вера, смеясь, - в самую точку - чукча!
Ольга с каким-то новым и даже несколько восхищенным выражением на нее
посмотрела и принялась развязывать тесемки папки.
- Как интересно-то, Господи! Только вот света тут маловато. А,