"Надежда Тэффи. Святой стыд " - читать интересную книгу автора

с вами. Вот уж тогда наверное понравится! Факт.
Но "аристократки" даже не шевельнулись.
"Так я же вас! - взвинчивался капитан. - Какие равноапостольные хари,
скажите пожалуйста! Лицемерки! Только веселье портят".
Он все-таки как-то смутился и уже без прежнего аппетита рассказал еще
один анекдот.
Слушательницы все равно уже плохо понимали, в чем дело, и только тихо
стонали в ответ.
Когда рассказчик смолк, "аристократки" демонстративно поднялись и
скрылись в свою каюту.
Все общество несколько сконфузилось.
- Уж больно важничают! - сказала купчиха. - Добродетель свою оказывают.
- Ужасно нам нужно! - подхватила другая дама.
- И не поклонились даже! Это чтоб подчеркнуть, что им за нас совестно,
что мы такие гадости слушали.
Все разошлись быстро и, скрывая друг от друга свою смущенность,
перебрасывались деловыми замечаниями насчет духоты, качки и маршрутов.
Капитан пошел на мостик и, отослав помощника спать, стал у руля.
На душе у него было худо и становилось еще хуже. Никогда ничего
подобного он еще не испытывал.
"Старые дуры, чертовки! - думал он. - Ну, положим, я был не прав. Зачем
рассказывать такие гадости женщинам. Женщин нужно уважать, потому что из них
впоследствии выходят наши матери. А я еще про дьячка!"
Стало так тошно, что пришлось выпить коньяку.
"И те тоже хороши! Квохчут, как индюшки. Интеллигентные женщины! Дома
мужья, дети, а они тут всякие мерзости смакуют! И я тоже хорош! Про
мышеловку при дамах! При да-а-мах! Ведь это пьяному городовому и то совестно
такую гниль слушать! У-у-ф!"
Он вздыхал, томился и в первый раз в жизни испытывал угрызения совести.
- Да, мне стыдно, - говорил он себе после бессонной ночи и бутылки
коньяку. - Но что же из этого? Это только доказывает, что я не свинья... Что
я могу испытывать святой стыд и могу уважать женщину, из которой
впоследствии получается моя мать. Нельзя быть идиотической свиньей. Если ты
грязен и из тебя прут анекдоты, то смотри, перед кем ты сидишь! И раз ты
оскорбил цинизмом настоящую высокую женщину, то искупи вину!
Он взял ванну, причем, вопреки обыкновению, очень Деликатно выругал
матроса только скотиной и подлой Душой, одел все чистое, хотел даже
надушиться, но совсем забыл, как это делается, да и совестно стало.
"Эх ты! Туда же! Еще франтовство на уме в такую-то минуту".
Побледневший и точно осунувшийся, вышел он в столовую, где все ожидали
его с завтраком.
Сделав общий поклон, он решительными шагами подошел прямо к
"аристократкам" и сказал:
- Сударыни! Верьте искренности! Я так подавлен тем, что позволил себе
вчера! Ради Бога! Исключительно по необдуманности. Простите меня, я старый
морской волк! Я грубый человек в силу привычки! Да-с! Но я понимаю, что
подобный цинизм... женщина... при уважении...
- Да вы о чем? - с недоумением спросила одна из "аристократок".
- Простите! Простите, что я осмелился вчера при вас рассказывать!
Он чуть не плакал. Вчерашние хохотуньи отворачивались друг от друга,