"Джозефина Тэй. Шиллинг на свечи (Роман)" - читать интересную книгу автора

В беловатой полосе пены мелькнуло что-то зеленое. Наверное, тряпка.
Какая яркая, совсем не потемнела от воды... Внезапно глаза Поттикери
округлились и все его тело странно напряглось. В следующий момент черные
башмаки ринулись вперед. "Тук-тук-тук" - глухо, как удары сердца,
отстукивали они по плотно утоптанной тропинке. Расщелина, где располагался
пляж, находилась еще метрах в двухстах, но Поттикери мчался со скоростью, не
посрамившей бы и профессионального бегуна. Он загрохотал по грубым
вытесанным каменным ступеням, пыхтя от волнения и негодования. Вот что
выходит, когда лезут купаться в холодную воду до завтрака. Сущее безумие! Не
только себе вредят - еще и другим завтрак портят. Для восстановления дыхания
лучше всего метод Шеффера, если только ребра не сломаны. Навряд ли они
поломаны. Скорее просто обморок. Первое - внятно и спокойно объяснить
потерпевшему, что с ним все в полном порядке.
Ее руки и ноги были загорелые - под цвет песка. Поэтому ему и
показалось сперва, что это просто зеленая тряпка. "Одной лезть в ледяную
воду, да еще на рассвете! Чистое безумие, иначе не назовешь! Другое дело -
если нет иного выхода. Со мной однажды такое приключилось. В Красном море
возле порта. Пришлось высаживаться на берег, чтобы оказать помощь арабам.
Хотя зачем кому-то понадобилось помогать этим прохвостам - непонятно. Вот
тогда пришлось добираться вплавь, что поделать. Ох уж эти мне молодые особы!
Апельсиновый сок у них на завтрак да тоненькие тосты - с этого разве силы
будут?! Идиотство, да и только!"
По пляжу бежать было трудно. Крупная белая, обкатанная водой галька
предательски скользила; где не было камней, там ноги увязали в мокром после
прилива песке. Наконец он оказался в самой гуще стаи чаек, оглушивших его
неистовыми жалобными криками и хлопаньем крыльев.
Ни в методе Шеффера, ни в каком-либо другом способе уже не было никакой
надобности. Он понял это с первого взгляда. Женщине уже ничто не могло
помочь. Поттикери, которому не раз доводилось спокойно подбирать тела
утонувших в прибрежной полосе Красного моря, испытал несвойственное ему
горестное чувство. Такой несправедливой, такой непоправимо жестокой казалась
смерть совсем молодого существа, когда весь мир встречал новый, сверкающий
летний день. Ведь перед ней была еще целая жизнь. И какая хорошенькая!
Волосы, правда, кажется, крашеные, но остальное все при ней.
Набежавшая волна прикрыла ей ноги и равнодушно отхлынула вновь, обнажив
ногти с красным педикюром. Несмотря на то что отлив уже начался и через
минуту-другую вода и так отступила бы далеко, Поттикери оттащил безжизненное
тело повыше, подальше от дерзких волн.
Потом он сообразил, что надо позвонить. Поттикери стал озираться вокруг
в надежде обнаружить место, где она разделась, прежде чем войти в воду, но
ничего не увидел. Может, она оставила одежду слишком близко к воде и ее
унесло приливом, а может, заходила в воду совсем не здесь. Во всяком случае
прикрыть ее было нечем, и Поттикери поспешил назад, к сторожевой вышке, где
был телефон.
- Тело на берегу, - бросил он через плечо Биллу Гантеру, снимая трубку,
и назвал номер телефона полиции.
Билл Гантер прищелкнул языком и тряхнул головой, вложив в этот
выразительный и предельно лаконичный жест всю гамму чувств: и досаду по
поводу случившегося, и неодобрение по поводу глупых людей, которые лезут в
воду, а потом тонут, и удовлетворение, что его пессимистический взгляд на