"Уильям Мейкпис Теккерей. Модная сочинительница" - читать интересную книгу автора

Оранжереи Пимлико славятся на весь мир, и, когда я в последний раз обедал у
них, графиня пообещала прислать мне букет.
- Уж не тогда ли, когда она подарила коробку конфет вашему прелестному
маленькому Фердинанду?
- Нет, это было в другой раз.
- Или тогда, когда она предложила вам свой экипаж, чтобы ехать на
скачки в Эпсом?
- Да нет же.
- Или в тот день, когда она выразила желание познакомить свою Люси с
вашей Барбарой Джейн и послала ей от имени Люси новую французскую куклу и
чайный сервиз?
- Вздор! - проревел Огастес Тимсон, эсквайр. - Перестаньте же, в самом
деле! Говорю вам, что леди Пимлико - мои друг, именно друг, заметьте себе
это, и я никому не позволю, повторяю - никому не позволю оскорблять ее в
моем присутствии!
Тут мистер Тимсон, строго взглянув на меня, с ожесточением засунул руки
в карманы брюк и начал бряцать ключами и мелочью.
В эту критическую минуту (около половины четвертого пополудни) к
редакции *** подъехала одноконная карета (живя в Клепхэме, Тимсон ездит на
работу и обратно в этом сооружении), так вот, к редакции подъехала
одноконная карета, и в комнату, сопровождаемая визгом прерывающихся
тоненьких голосков, влетела миссис Тимсон в самом лучшем расположении духа.
- Ну вот и мы, мой милый, - заговорила она, - до Мериуэзерс мы дойдем
пешком, а Сэму я приказала дожидаться нас с каретой на Чарльзчугрит в
двенадцать: а то, сам подумай, мы станем выходить из ложи Пимлико, прикажут
подать карету миссис Тимсон, а тут вдруг появится старый Сэм с нашей
колымагой, - просто неудобно.
В ответ на это ласковое и фамильярное обращение своей супруги мистер
Тимсон испуганно и раздраженно посмотрел на посетителя, словно желая
сказать: "Мы не одни".
- Ах, мистер Смит, добрый день, простите, я вас не заметила, но
понимаете, мы в такой спешке! Огастес получил в театре ложу леди Пимлико,
сегодня вечером дают "Пуритан", и я пообещала непременно взять детей.
Достаточно было взглянуть на костюмы упомянутых отпрысков, чтобы
догадаться, что их приготовили для необычайного торжества. Мисс Барбара
Джейн, юная леди шести лет, была в белом муслиновом платьице на розовом
чехле, а ее прелестная маленькая головка вся была усеяна папильотками,
которые предполагалось снять перед самым спектаклем; юный Фердинанд был в
нанковых панталонах (я очень хорошо помню, как в 1825 году в них еще щеголял
Тимсон), белых шелковых чулках своей мамаши и в огромной белоснежной
манишке; в руках он непрерывно теребил белые лайковые перчатки, которые мать
строжайше запретила ему надевать до прихода в театр.
- Ой! Какая прелесть! Ты только посмотри! - С такими восклицаниями эти
малютки поочередно брали в руки громадный букет, а миссис Тимсон уткнулась в
него лицом, точно так же как это сделал перед тем ее супруг.
- Нет, Тимсон, я непременно должна завести оранжереи в Снаггерри, ведь
я просто обожаю цветы, и как это мило со стороны леди Фанни! Вы знакомы с ее
светлостью, мистер Смит?
- Простите, сударыня, но я не припомню, чтобы мне довелось когда-либо в
жизни говорить хоть с одним лордом или леди.