"Уильям Теккерей. История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага" - читать интересную книгу автора

гренками и за свежей газетой, оглядел свои письма в двойной золотой лорнет,
а затем перебрал их одно за другим и разложил по порядку. Были там большие,
парадного вида карточки - приглашения к обеду, наводившие на мысль о трех
переменах блюд и тяжеловесной беседе; были секретные записочки, в коих
излагались дамские просьбы; было письмо на толстой министерской бумаге,
которым маркиз Стайн звал его в Ричмонд - отобедать с несколькими избранными
в "Звезде и Подвязке"; и еще одно, от епископа Илингского и миссис Трэйл,
имеющих честь просить майора Пенденниса к себе в Илинг-Хаус, и все эти
письма Пенденнис прочитал с тем большим удовольствием, что Глаури,
доктор-шотландец, завтракавший за соседним столом, не сводил с него глаз и
ненавидел его за то, что он получает столько приглашений, а самого Глаури
никто никогда не приглашает.
Прочитав всю пачку писем, майор достал записную книжку, чтобы
посмотреть, в какие дни он свободен и которые из этих многочисленных
свидетельств гостеприимства принять, а которые отклонить.
Он решил не ехать на Бейкер-стрит к директору Ост-Индской компании
Катлеру, а лучше пообедать с лордом Стайном и его близкими друзьями в
"Звезде и Подвязке"; приглашение епископа принял, ибо, хотя обед предстоял
нудный, он любил обедать с епископами, - и так прошелся по всему списку, в
каждом случае решая, как подсказывала ему прихоть или интерес. Потом он стал
завтракать, просматривая газету: последние события, рождения и смерти и
светские новости, чтобы проверить, значится ли его имя в перечне гостей,
присутствовавших на празднике у лорда такого-то, а между делом оживленно
переговаривался со знакомыми.
Из всей нынешней порции писем майора Пенденниса лишь одно оставалось
непрочитанным; со своим провинциальным штемпелем и скромной печатью оно
лежало в одиночестве, отдельно от своих великосветских лондонских собратий.
Написано оно было красивым кружевным женским почерком, и тем же прекрасным
почерком помечено: "Срочно"; однако майор, по причинам, ему одному
известным, до сих пор пренебрегал смиренной просительницей, и в самом деле -
могла ли она надеяться быть выслушанной, когда на аудиенцию к нему явилось
столько знатных особ! Письмо это было от одной родственницы майора, и пока
сановные его знакомые один за другим удостаивались, так сказать, приема и
беседы и отъезжали от ворот, деревенское это послание долго и терпеливо
дожидалось в прихожей, возле полоскательной чашки.
Наконец пришел и его черед, и майор сломал печать, на которой значилось
"Фэрокс", рядом с почтовым штемпелем "Клеверинг Сент-Мэри". В конверт был
вложен второй конверт, и майор, прежде нежели вскрыть его, стал читать
листок, в который он был обернут.
"Еще от какого-нибудь герцога? - мысленно проворчал мистер Глаури.Нет,
едва ли. Такое письмо Пенденнис не оставил бы напоследок".

"Дорогой майор Пенденнис, - гласило письмо, - прошу и умоляю Вас
приехать ко мне немедля. (Как бы не так, - подумал Пенденнис, - а обед у
Стайна?) Я пребываю в великом смятении и горе. Бесценный мой мальчик, до
сего времени бывший утешением и радостью любящей матери, доставляет мне
несказанные огорчения. Он влюбился, воспылал страстью - я с трудом пишу это
слово (майор усмехнулся) к одной актрисе, которая здесь у нас играет. Она по
меньшей мере на двенадцать лет старше Артура - ему ведь еще только в феврале
исполнится восемнадцать, - а бедный мальчик во что бы то ни стало хочет на