"Уильям Мейкпис Теккерей. Виргинцы (книга 2)" - читать интересную книгу автора

обстоятельствах, вероятно, отругал бы его за это, но сейчас был слишком
растроган беседой с покинувшим его минуту назад другом. Он сидел,
меланхолично потягивая свою трубку, ибо даже нежная привязанность и доброта,
только что проявленные по отношению к нему Марией, не могли вполне утешить
его, и он не без тревоги раздумывал о возможных последствиях этой
преданности и доброты и налагаемых на него тем самым обязательствах, когда
увидел перед собой добродушную физиономию и сердечно протянутую ему руку
мистера Вулфа, явившегося подбодрить узника и сообщить ему, по какому делу
прибыл он сюда вместе с мистером Ламбертом, находящимся сейчас внизу. Как ни
крепился мистер Ламберт, как ни гневался, он не мог оставить Гарри в беде.
Невзирая на вспыльчивость Гарри и его излишнюю подозрительность, этот добрый
человек решил помочь ему, если удастся, - помочь вопреки резонам, приводимым
против этого мистером Вулфом, о чем последний, не таясь, сам сообщил Гарри.
- Ибо вы были неправы, мистер Уорингтон, - сказал полковник, - но никак
не хотели этого признать. Вы, молодой еще человек, позволили себе резкие
слова и грубое поведение по отношению к человеку, который не только старше
вас годами, но к тому же еще - один из благороднейших людей на земле. А
знаете ли вы, сэр, каков был его ответ на ваше вызывающее поведение? В
состоянии ли вы выслушать откровенное дружеское слово? Мартин Ламберт
поступил в этом случае так, как он поступает всегда, то есть как истый
христианин, как подлинный друг и как самый добрый и великодушный из людей. И
если вам потребно еще одно доказательство его доброты, вот оно: хотя я был -
и не намерен этого скрывать - очень зол на вас за то, что вы с ним так
обошлись, он убедил меня и буквально приволок сюда, чтобы взять вас на
поруки. Ну а теперь, Гарри, давайте крикнем в один голос: "Peccavimus!"
{Грешны! (лат.).} - и пожмем руку нашему другу! Он сидит внизу и не
поднимется наверх до тех пор, пока не будет оповещен, что вы хотите его
принять.
- Я вижу, что он очень добрый человек! - с раскаянием воскликнул Гарри.
- Я был страшно зол, я был просто вне себя, когда мы с ним встретились в
последний раз, полковник Вулф. Да, вероятно, он был прав, прислав обратно
эти безделушки, хотя меня это крепко обидело. Будьте так добры, спуститесь к
нему, сэр, и скажите, что я очень обо всем сожалею и прошу у него прощения
и... и да вознаградит его господь за его великодушие. - При этих словах
молодой человек отвернулся и утер набежавшую слезу.
- Скажите это ему сами, Гарри! - воскликнул полковник, схватив юношу за
руку. - Из чужих уст это никогда не прозвучит столь же хорошо. Пойдемте со
мной.
- Вы пройдите вперед, а я... я сейчас последую за вами... Даю вам
слово. Вы видите, я еще в халате! Я приведу себя в порядок и спущусь к нему.
А вы передайте ему, что я сейчас буду. Вы просто... просто предупредите его,
- сказал бедняга Гарри, понимая, что ему не отвертеться, хотя предстоящее
самоуничижение было ему не слишком по душе.
Вулф вышел, улыбаясь, - вероятно, нерешительность молодого человека
была ему понятна. Когда он отворил дверь, навстречу ему шагнул мистер Гамбо.
Неизменно учтивый в обычных обстоятельствах, на этот раз он едва не забыл
поклониться полковнику; он выпучил глаза, он ухмылялся во весь свой огромный
рот и пребывал в таком возбуждении и восторге, что это, конечно, не укрылось
от его хозяина.
- Что случилось, Гамбо? Что с тобой такое? Ты завел себе новую