"Николай Дмитриевич Телешов. Тень счастья" - читать интересную книгу автора

молодую красавицу, способную действительно доставить радость своим
взглядом, пожатием руки, ласковым словом, дружбой... доверием...
Стучали быстро косточки на счетах, мелькали перед глазами колонны цифр,
а в душе возникал и выяснялся образ, слагались самые нежные и прекрасные
грезы, чистые, одухотворенные, и все они сливались в одно понятие, в одно
пленительное слово: "Женщина!"
Чем больше думал Рыбаков о своей незнакомке, чем ближе подходил день и
час, когда он ее увидит, тем милее становилась дчя него жизнь. Ничего еще
не случилось; кто "она", какая она - неизвестно, но в ожидание встречи
проникла уже радость, и весь мир, казалось, наполнялся для него красотой и
светом, как при восходе солнца... И Рыбакову, находившемуся в таком
настроении, особенно неприятно было весь день глядеть на своего визави,
Синюхина, сидевшего за такой же конторкой, лицом к нему, писавшего такие
же цифры, стучавшего так же на счетах. Это был человек лет пятидесяти, с
лысой головой, с холодными насмешливыми глазами, с коротко подстриженной
седеющей бородой и подстриженными усами - точно давно не бритый. Он
говорил всегда мягким и ласковым голосом, всегда с улыбкой, но не было для
него ничего святого в жизни и не было человека, над которым бы он явно или
тайно не насмехался. Рыбакову всегда был неприятен этот старик, а теперь
особенно противно было встречать или чувствовать на себе его пристальный
насмешливый взгляд, идущий куда-то дальше, чем может быть позволено,
словно он нащупывает всегда этим взглядом чужую тайну и начинает рыться в
чужой душе.
Но никогда Синюхин не был так ненавистен Рыбакову, как именно в этот
полный ожидания и радости вторник.
Мартовское солнце каждый день на несколько минут все более
задерживалось на небе; дни становились длиннее, и в воздухе чувствовалось
приближение весны. Окончив в пять часов занятия в конторе, Рыбакоз вышел
на улицу.
Времени до шести было слишком много, и он пошел потихоньку по
направлению к бульвару, где была назначена встреча, избегая людных улиц,
пробираясь тихими переулками. Ему хотелось обдумать, о чем он будет
говорить с незнакомкой, но мысли были несвязны; билось только сердце
сильнее, чем всегда, и в голову лезло что-то совсем постороннее, ненужное
и пустое. Он волновался; ожидание было страшно, но сладко. Так, не замечая
ни пути, ни времени, он пришел к памятнику слишком рано. Поглядел на
грязный, перемешанный с песком, подтаявший снег, на светлое небо и пошел
дальше по бульвару; потом опять вернулся; но было все-таки рано. Тогда он
сел на скамью и начал читать, взглядывая то и дело на часы и не понимал
того, что читает.
На скамьях сидели какие-то мальчишки, няня с детьми, курьер с
портфелем, несколько женщин и стариков - всё люди не из тех, которые могли
быть ему сейчас интересны.
Когда оставалось только десять минут до условленного часа, Рыбаков
опустил газету на колени и стал следить за всеми, кто проходил.
Проходившие мимо были так непохожи на ту, которая должна сейчас
появиться. Но вот - прошла какая-то женщина, молодая, с строго красивым
лицом, с ясными глазами .. Не она ли?.. Но та прошла и не вернулась...
Рыбаков взволнованно глядел ей вслед и совершенно не заметил, как рядом с
ним кто-то сел на скамью и развернул газету.