"Владимир Тендряков. Ухабы" - читать интересную книгу автора

Василий сорвался с места, царапаясь о кусты, спотыкаясь, скатился вниз,
к берегу реки, вынул из изгороди две жерди, притащил их на плече к машине.
Заготовитель торопливо скинул свой широкий брезентовый плащ, представ перед
всеми в каком-то полудетском, даже по его тщедушной фигурке тесном,
порыжевшем пиджачишкe. Жерди просунули в вывернутые внутрь рукава плаща, сам
плащ застегнули на все крючки. На плащ еще накинули старый, пахнущий
бензином кусок брезента, валявшийся в кузове. Все это сооружение кое-где
прихватили веревками... Получились громоздкие, неуклюжие носилки.
Василий и Княжев, приговаривая ласково: "Потерпи, потерпи, браток...",
насколько это было можно, с осторожностью, один - под мышки, другой -
придерживая грязные сапоги, переложили парня на носилки. Он не застонал, не
крикнул, только с шумом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы.
- Значит, как условимся?..- Княжев оглядел столпившихся вокруг носилок
людей.- Надо, чтоб силы были равны. Я понесу, ну, скажем, с Сергеем
Евдокимовичем.- Княжев указал на съежившегося в своем кургузом пиджачишке
заготовителя. Тот в ответ покорно кивнул головой.- Ты, Дергачев, понесешь на
пару с лейтенантом.
- А я считаю...- отчеканил младший лейтенант,- мы не должны никуда
нести! Надо немедленно вызвать сюда врача и участкового милиционера.
В первый раз за все время Василий угрюмо возразил:
- Не сбегу, не беспокойтесь... А гонять туда да обратно - времени нет.
- Для суда важно, чтоб все осталось на месте, как есть.
- Митя, глупо же! Боже мой, как глупо и стыдно!
- Наташа, ты не понимаешь!
Женщины, до сих пор лишь соболезнующе вздыхавшие, шумно заговорили:
- Нести лень голубчику.
- Сапожки испачкать не хочет.
- Тут человек при смерти, а он...
- А что ж, бабоньки, дивитесь - в чужом рту зуб не болит.
- Образованный, молодой...
- У молодежи-то ныне всей совести с маково зернышко.
- Митя, ты понесешь! - Острые плечи вздернуты, руки нервно теребят на
груди концы шелковой косынки, рваный зеленый листочек застрял в завитых
волосах, на белом виске, как родинка, засохла капелька грязи, по милому,
простоватому лицу - красные пятна, на глазах, детских, серых, откровенных,-
слезы, они просят.
- Митя, ты понесешь! Ты нe откажешься.
- Наташа, ты не понимаешь...
- Нет, я все понимаю, все! Митя! Ты понесешь! Или!..
- Что - "или"?
- Или я уеду обратно домой. Не буду жить с тобой! Не смогу! Какой ты!
Какой ты нехороший!
- Наташа!
Наташа прижала к глазам крепко сжатые кулачки, из одного из них
недоуменно заячьим ушком торчал конец косынки.
- Наташа...
Она отдернула плечо от его руки.
- Не тронь меня! Не-на-ви-жу! Не хочу видеть! Какой ты!..- Оторвав руки
от лица, прижав их к груди вместе с измятой косынкой, она шагнула к Княжеву:
- Я понесу! Я! Не бойтесь, я сильная. Я смогу... Только не просите больше