"Владимир Тендряков. Ухабы" - читать интересную книгу автора

густая темнота стала вязкой до удушья. И фонари в МТС, и редкие желтенькие
огоньки в окнах домов - все, все до единого разом потухли. За тридцать
километров отсюда районная ГЭС в Густом Бору кончила свою работу до
следующего вечера. Это значит, во всем селе, кроме фельдшерского пункта да,
верно, еще телефонисток на почте, нет ни одного человека, который бы не лег
спать. Кто-то мирно похрапывает, кто-то пускает в подушку сладкую слюну,
кто-то, быть может, ворочается, перебирает озабоченно в уме: не скошен лужок
за домом, свалилась изгородь...
Как можно?! Такой же, как все лежащие сейчас в теплых постелях,
человек, быть может, не увидит завтрашнего дня! Нельзя допустить этого!
Нельзя не помочь!.. А все спят...
Высоко над грязной улицей пробежал ветерок, шевельнул оторванным
железным листом на крыше, смолк... Тишина и темень без просвета, без единой
светленькой точки. Мертво кругом...
Василий и лейтенант, не сказав ни слова друг другу, сорвались с места и
побежали.
Больной ждал, больной с минуты на минуту мог умереть. Надо спасти! Надо
что-то сделать! И скорей, только скорей!

10


Фельдшерица сообщила, что хирург выехал навстречу в райисполкомовском
"газике", но не ручается, что доберется до места, наказал - любыми
средствами вывозить раненого навстречу.
Раненый лежал на скамье боком, поджав ноги, часто мигая, глядел в угол.
Лицо его сильно осунулось, крупные скулы выдались вперед, обметанные губы
были плотно сжаты. Он не стонал. Рядом с ним сидели жена лейтенанта и
заготовитель, что-то утешающе рассказывавший:
- ...Шибко кричал, метался, память терял. А теперь Игнат Ануфриевич как
новенький полтинничек, десятником на сплаве работает. Такие бревна ворочает
- глядеть страшно.
Сообщение, что директор Княжев не дал трактора, не возмутило
заготовителя. Он лишь повторил с безнадежной покорностью:
- Я его знаю. Уж он такой... Аккуратный мужик... В сенях, собравшись
возле покойно горящей на скамье лампы, снова стали вполголоса советоваться.
- Лучше бы уж ехал хирург на подводе, хоть медленно, но верно,-
произнес Василий.- А так - застрянет. В райисполкоме шофером Пашка Кривцов,
десять лет в городе по асфальту гонял, привык, чтоб дорожка для него была
как скатерка. Не зря же Зундышев на верховой лошади по колхозам скачет.
- Что об этом говорить,- вздохнула фельдшерица.- Уж выехали, не
позвонишь теперь, не посоветуешь... Может, еще раз попробовать уговорить
Княжева.
- Таких Княжевых не уговаривать нужно! Я бы его, подлеца, под конвоем к
прокурору! - вскипел лейтенант.
- Мертвое дело. Не прошибешь. Давайте думать, как самим вывезти.
- Что думать? - Фельдшерица безнадежно уставилась на язычок лампы.- На
машине нельзя... Да и за машиной-то к тому же Княжеву иди кланяйся. Один
выход: попробуем на лошади. Боюсь я этого - растрясет. Мука мученическая для
человека.