"Владимир Тендряков. На блаженном острове коммунизма" - читать интересную книгу автора

Владимир Тендряков

На блаженном острове коммунизма

Слепая Фемида изощренно пошутила, предоставив Хрущеву расправиться со
Сталиным. Судьей палача стал человек, которого Сталин считал шутом.
Сталина я видел всего лишь раз в жизни - 7 ноября 1945 года, проходя
среди многих и многих людских тысяч по Красной площади мимо Мавзолея. Помню:
поразили меня его маленький рост - вдавлен в трибуну по самую фуражку с
твердым околышем - и бескостно-дряхлый жест дедовской руки, вызывавший
вулканический рев обезумевшей от восторга площади. Разумеется, и я
обезумевше вопил вместе со всеми...
Хрущева же я видел и слышал много раз, издалека и достаточно близко,
хотя лично, увы, не беседовал, не был допущен до рукопожатия.
Одна встреча, право же, стоит того, чтоб поведать о ней. Я тогда
удостоился чести провести день в коммунизме. Да, да, в том усиленно
обещанном, шумно прославляемом коммунизме, попасть в который никто из
здравомыслящих граждан нашей страны давным-давно уже не рассчитывает.

1

15 июля 1960 года. Мне позвонили из Правления Союза писателей:
- Просим зайти завтра в течение дня. Очень важное дело.
А так как Союз писателей, надо отдать ему должное, делами меня не
обременял, тем более важными, то я послушно заехал на улицу Воровского. Там
мне вручили конверт с праздничного вида билетом на лощеной бумаге, заставили
расписаться.
В билете значилось, что товарищ Тенков В. Ф. с супругой приглашаются на
встречу руководителей партии и правительства с деятелями науки и культуры,
просьба прибыть в 9 часов утра. На обратной стороне билета - схема маршрута:
по Каширскому шоссе, поворот на сто двадцатом километре, к совхозу
"Семеновскому"...
- Место в машине для вас оставить? - спросили меня.
Я пожелал остаться независимым:
- У меня своя машина.
У меня был видавший виды "Москвич", который я мыл в году раза по два по
вдохновению или ради какого-нибудь исключительного случая вроде техосмотра.
Встреча с правительством - случай тоже из ряда вон выходящий, и я мысленно
дал себе слово помыть машину.
Но не сдержал его: в тот день домой вернулся ночью, а утром встал,
когда стрелки часов перевалили за восемь, где уж тут мыть машину, сломя
голову надо нестись, чтоб если и опоздать, то не безбожно.
Я влез в свой единственный светлый костюм, вместе с женой сбежал к
своему неумытому "Москвичу", ринулся через Москву к Каширскому шоссе.
Тише едешь - дальше будешь, поспешишь - людей насмешишь... У меня
вечные нелады со столь мудрыми остережениями, а потому на выезде из Москвы
коварно спустил баллон. И я, скинув свой светлый, но удушающе плотный,
жаркий, что мужицкая поддевка, пиджак, кляня норовистую машину,
правительственную затею, самого себя и ни в чем не повинную жену, принялся
на солнцепеке менять заскорузлое от грязи колесо. А мимо по шоссе скользили,