"Уильям Тенн. Трижды 'Я'" - читать интересную книгу автора

Уильям Тенн


Трижды "Я"

Рассказы - 0


Уильям Тенн
Трижды "Я"

- А вам не кажется, что вы могли бы все же оторваться от этого комикса
и хоть немного послушать, что вам расскажут перед началом величайшего в
истории человечества путешествия? В конце концов, рисковать-то вы будете
своей макаронной шеей. - Раздражение прямо-таки переполняло профессора
Раддла до самых корней его жидких седых волос.
Маккарти покатал во рту комок жевательного табака и сжал губы, потом
задумчиво уставился на эмалированную раковину в пятнадцати футах от
огромного прозрачного ящика, обмотанного проводами, над которым трудился
профессор. Неожиданно из его рта вырвалась длинная коричневая струя и звонко
ударилась о бронзовый кран над раковиной.
Профессор подскочил. Маккарти улыбнулся.
- Меня кличут не Макаронная Шея, - заметил он, протяжно выговаривая
слова. - Моя кликуха - Гусиная Шея. И ваще меня знают и уважают в каждой
американской тюряге, даже здесь, в Северной Каролине. "Маккарти Гусиная Шея,
десять дней за бродяжничество" - это будет правильно. Или еще: "Маккарти
Гусиная Шея, двадцать дней за пьянство и хулиганство" - это тоже правильно.
Но Макаронной Шеей меня не обзывали никогда. - Он помолчал, вздохнул, и кран
над раковиной снова звякнул. - Слухай, папаша, я ж тебя чего просил? Чашку
кофе да пожевать, может, чего. А с ентой машиной времени ты сам ко мне
прицепился.
- Неужели для вас ничего не значит, что скоро вы окажетесь на сто
десять миллионов лет в прошлом - в те времена, когда не существовало даже
предков человека?
- Не-а. Мне пофигу.
Бывший глава физического факультета Бриндлхэмского бизнес-колледжа с
отвращением скривился и уставился сквозь толстые линзы очков на жилистого
бродягу с обветренной физиономией, которому он оказался вынужден доверить
труд всей своей жизни. Его голова, словно высеченная из гранита, сидела на
поразительно длинной и тощей шее; из худого тела торчали длиннющие руки и
ноги, а одежда ограничивалась выцветшим свитером цвета хаки с облегающим
воротником, заплатанными коричневыми вельветовыми штанами и потрепанными,
некогда крепкими башмаками. Профессор вздохнул:
- От вас зависит судьба человеческих знаний и прогресса! Когда вы два
дня назад поднялись на гору к моей хижине, вы были усталым и голодным. У вас
не было даже медяка в кармане...
- Медяк был. Да токо в кармане оказалась дырка. Так что он где-то здесь
в комнате и валяется, медяк-то.
- Ну ладно, ладно. Медяк у вас был. Я вас впустил, накормил сытным
горячим завтраком и предложил заплатить сто долларов за то, чтобы вы