"Родольф Тёпфер. Путь за океан" - читать интересную книгу автора

Это известие сломило мужество Дженни; она увидела себя покинутой небом
и людьми в дальнем чужом краю и в порыве отчаяния кинулась мне на грудь,
заливаясь слезами. Это движение молодой женщины, казалось умолявшей меня о
покровительстве, как единственного оставшегося у нее на земле друга, привело
меня в самое сильное смятение, какое я когда-либо испытывал... От радости я
не мог заговорить и едва дышал; луч надежды, проникнув в мое сердце, вызвал
в нем целую бурю чувств, но прежде всего - безумный восторг. В этот миг,
Луи, во мне совершилась перемена; рушилась некая непреодолимая преграда; я
словно освободился от оков страха и стыда, в которых столько лет томилось
мое сердце. Когда мы несколько успокоились, я осмелился открыть Дженни мои
чувства и предложил соединить наши судьбы, как только упрочится наше шаткое
положение. Она выслушала меня растроганно, но без удивления; убежденная, что
предложение мое подсказано истинной любовью, а не одним лишь сочувствием к
ее бедствиям, она сказала мне просто: "Да, я стану вашей женой, господин
Анри, и постараюсь быть вам достойной подругой. Таково желание моего сердца,
которое я вам с радостью вручаю".
С той минуты, дорогой друг, началось для меня безоблачное счастье. Я
благословляю провидение, неисповедимыми путями приведшее меня, словно за
руку, к единственному благу, какого я жаждал, и притом тогда, когда я уже
полагал его навеки недостижимым. Такова благость небес; ныне в моем сердце
безраздельно царят любовь, признательность и радость, и счастье мое
умножается при воспоминаниях об испытанных муках.
У Дженни не было ни отца, ни матери; в Европе у нее оставался лишь
дядя, обремененный собственной семьей. Таким образом она вернулась бы туда
более по необходимости, нежели по зову сердца. Что до меня, то я думал о
возвращении с величайшей неохотой. Меня прельщала мысль остаться в новом
краю, где для меня начались счастливые дни. Местность, где мы оказались,
едва тронутая рукою человека, безмолвная и дикая, но уже кое-где оживленная
движением зарождавшейся цивилизации, была великолепна. Мне хотелось
участвовать в этом движении; хотелось жить простой жизнью, где семейные узы,
которые у вас ослаблены современными нравами и суетными светскими
развлечениями, становятся теснее и крепче и приносят всю полноту счастья,
какое в них заключено. Я сообщил о своих желаниях Дженни, которая тотчас же
их разделила. Оставалось привести наши планы в исполнение. Я объявил, что
хотел бы приобрести дом и усадьбу умершего родственника Дженни; цена
оказалась сходкой; сумму, положенную мною в банк, переслали впоследствии его
наследникам.
Такова поя история, дорогой мой Луи; остальное тебе легко будет
вообразить. Я участвую в основании городов, распахиваю целину, словом я стал
одним из тех неутомимых муравьев, которые хлопочут, вырубают лес,
перетаскивают тяжести и своим незаметным, но неустанным трудом преобразуют
огромный материк. Я избираю, голосую, у меня множество политических прав, и
это, при моей натуре и склонностях - единственное, что тяготит меня в
здешней замечательной стране. Но это еще невелика беда. После того, как я
весь день шумел, избирал и голосовал, я возвращаюсь к моей Дженни, к моим
малышам и нахожу отличным, превосходным политическое устройство страны, где
у меня жена и трое детей.
В нашей колонии еще три горбуна; поздравь меня с тем, что я не одинок,
но не жалей их, Луи! Горбы не слишком их отягощают, как теперь и меня, хотя
двое из них еще не женаты. Но они найдут себе жен, когда захотят. Здесь их