"Тициано Терцани. Еще один круг на карусели " - читать интересную книгу автора

Римского - но вот как связаться с Ватиканом?
Учитель и его свита, конечно же, искали удобного случая, чтобы
прославиться. Для этого было необходимо сотворить любое "чудо", для которого
нужен был объект достаточно известный, - так было бы престижнее. Мог ли я
испытывать к ним неприязнь? Таков мир: рынок правит всем, нравственно то,
что прибыльно, каждый крутится, как может, чтобы выжить в этих джунглях, и
не видно возможности что-либо изменить. Могу сказать только, как мне это
противно.
В сущности история Мастера Ху была красивой и трогательной. Он родился
в провинции Ганьсу, одном из самых захудалых уголков Китая, и вырос в
деревне. Семья из века в век выживала при помощи своего секрета - умения
лечить ожоги. Секрет был прост: они складывали дынные корки в глиняные
сосуды, плотно закрывали, закапывали на глубину трех метров и оставляли на
несколько месяцев. Жидкость, которая выделялась из корок, была
чудодейственной. Достаточно было нанести ее на обожженную кожу, и рана
заживала.
Я представляю себе улицу старой классической китайской деревушки:
низенькие дома с крышами из сланца и земляным полом; крестьяне, идущие по
делам, обожженные, прибывшие издалека за исцелением. Там все это имело
смысл, все соответствовало человеческим возможностям, обладало неким шармом.
И вот глобализация, свободный рынок, свободный обмен идеями и желаниями
подтолкнули молодого Ху стать "Мастером Ху", чтобы торговать самым ходовым
товаром на свете - надеждой. Какой надеждой - на излечение от ожогов?
Конечно же, нет, мазь от ожогов продается в любой аптеке. Тут речь идет о
надежде на спасение от рака, против которого до сих пор надежного средства
нет.
- Вы заметили женщину в глубине комнаты неподалеку от вас? - спросил
меня итальянец. - Она не хочет, чтобы об этом знали, но у нее рак груди. Она
решила не оперироваться, отказалась и от химиотерапии и доверилась лечению
Мастера Ху.
Конечно, я заметил ее: бледная, испуганная. За обедом она одиноко
сидела на полу у стены. Вытащив из сумки мисочку с какой-то зеленоватой
бурдой, вероятно, плодом какой-нибудь китайской или макробиотической
мудрости, она принималась молча, без всякого удовольствия есть. Ну что же
это за мир такой!
Молодой подручный мог бы стать хорошим ювелиром у себя на родине, юный
Ху мог бы продолжить семейную практику, корейская девушка была бы счастлива
у себя дома. Так нет же, вихрь эпохи закружил их, увлек за собой - и вот они
здесь, на далеком берегу, как жертвы кораблекрушения. Случай свел их вместе,
и теперь они "торгуют воздухом", морочат голову бедной женщине, убеждая ее,
что их шарлатанство лучше химиотерапии и того, что может ей предложить
наука, пусть и не всемогущая.
Второй день был посвящен повторению пройденного, а еще мы стали
свидетелями некоторых "чудес" Учителя, из тех, о которых говорил итальянец.
Учитель усаживал человека на стул и измерял ему кровяное давление. Потом он
становился за его спиной, делал пассы, передавая свою энергию, и снова
измерял давление, чтобы доказать, что оно снизилось.
Я не мог отвести глаз от той маленькой женщины, худенькой и бледной,
что сидела в углу комнаты неподалеку от меня и, словно в трансе, следила за
каждым движением Учителя, в руках которого была теперь ее жизнь. Да, это