"Тициано Терцани. Еще один круг на карусели " - читать интересную книгу автора

"чинить" его и "полировать". На нашу плоть уходят буквально целые состояния,
хотя мы знаем, что рано или поздно она все равно истлеет и будет удобрять
землю..." Публика слушала, затаив дыхание.
- Но мы ведь, как-никак, американцы, - продолжал Турман, - и погоня за
счастьем не только право, гарантированное нам Конституцией, но еще и наше
излюбленное национальное занятие. И прекрасно. Потому что даже привалившее
счастье может заставить задуматься: тот, кто выигрывает миллионы в лотерею,
часто остается без друзей. Почему?
Смысл всей этой беседы заключался в том, что жизнь - возможность
познать самих себя, что общество, в котором мы живем, безумно, ибо в силу
своего махрового материализма отрицает тот факт, что мы - плод многих
предыдущих жизней.
- Посмотрите на мою челюсть: это тоже результат многих-многих
предыдущих жизней, полных терпимости, сочувствия, самоконтроля, которые
изменили мою изначальную челюсть. Да-да, ведь когда-то эта челюсть была с
большими крепкими клыками - цены им не было, когда случалось защищаться или
нападать. Эх, где они сейчас, мои клыки...
Партер улыбался; мне казалось, что какое-то зерно новизны упало в землю
и может дать всходы. Это было как особый голос на фоне ежедневных долбящих
ритмов без мелодий.
После беседы с Турманом я вышел на улицу с приятным ощущением легкости.
Как раз перед этим один мой хороший друг, на которого одновременно свалилось
две беды - крупные неприятности на работе и разлад в семье, написал мне, что
впервые в жизни подумывает о самоубийстве. Сейчас я наконец нашел слова для
ответа: собственные наши оценки всего, что с нами случается, абсолютно
условны. Это просто подручные средства, при помощи которых мы пытаемся
упорядочить свое существование и одновременно себе его портим. Наша жизнь,
если присмотреться хорошенько, совершенно от них не зависит. Успех или
провал сегодня - всего лишь условности мимолетного отрезка жизни. То, что
сейчас представляется невыносимым, через десять лет покажется пустяком.
Возможно, мы даже забудем об этом. Почему же не попытаться взглянуть на
сегодняшний ужас будущими глазами - теми, которые у нас будут через десять
лет? Я написал все это, и мне стало легче на душе, хотя сам я вряд ли смог
бы утешиться подобным образом. Десять лет? Ну-ну...
Лекция Турмана была как порыв свежего ветра: нестандартные идеи,
хитроумные подковыки. Уж такой он, Нью-Йорк: тут - пустота, там - ее
противоположность. Это общество пребывает в вечной погоне за счастьем,
которую Турман высмеял как бесцельную, поскольку счастье не может быть
"абсолютным", таким, как нам хочется ("то, что я ощущаю, не может быть
абсолютным, и то, что кажется мне абсолютным, может быть только
относительным"). И тем не менее, здесь можно встретить немало людей,
отвергающих пошлую материальность повседневной жизни, стремящихся к чему-то
другому; они пытаются нащупать "другие пути", они по-своему
"сопротивляются".
Мне не потребовалось много времени, чтобы обнаружить один из основных
центров такого "сопротивления", я нашел его по запаху. Однажды утром я
прогуливался на Спринг Стрит, распахнулась какая-то железная дверь, и оттуда
вышла девушка в волне знакомых благовоний. Так я набрел на Нью-Йоркский
Открытый центр - нечто среднее между народным университетом, клубом и
супермаркетом альтернативных товаров. На стендах висели афиши с подробными