"Тициано Терцани. Еще один круг на карусели " - читать интересную книгу автора

малому, проник внутрь одного из миллионов кодов, содержащихся в ДНК
миллиардов клеток тела. Но, а я, где же здесь я? Возможно, есть и моя роль в
том, что "переключатель" сработал не так?
- Нет, абсолютно никакой роли. Все уже содержалось в вашем коде, и
вскоре мы сможем перепрограммировать то, что у вас в организме дало сбой, -
сказал он.
Вывод был утешительный, но у меня возникло впечатление, что он и его
коллеги обольщаются. Как только они отыщут ключ от этой двери, окажется, что
за ней таится следующая, потом еще, и еще, и еще и для каждой нужен особый
ключ, потому что в сущности то, что мои дорогие ученые пытались найти, было
на самом деле ключом ключей, комбинацией комбинаций. Речь шла о "коде Бога".
Так как же они могли всерьез рассчитывать, что им удастся раскрыть эту
тайну?
Нет, я никогда не терял веры во врачей, на которых полагался. Но чем
ближе я их узнавал, тем острее ощущал, что они как скрипка, у которой не
хватает струны, и что они сами увязли в своем сугубо механистическом видении
проблемы и ее возможного решения. Некоторые из них понимали мою
растерянность, отдельные мои замечания их забавляли. К примеру, такое:
почему бы не отказаться от милитаристского лексикона, которым все
пользуются? Возможно, это помогло бы, говорил я. Поразмыслите: у вас рак -
это непременно "враг", с которым нужно "сражаться"; терапия - "оружие";
каждая фаза лечения - "битва". Болезнь постоянно рассматривается как нечто
чуждое, проникшее в нас, чтобы натворить там бед; следовательно, ее следует
разрушить, изничтожить, изгнать. Уже после первых нескольких недель общения
с моей болезнью подобный подход мне не нравился, он меня больше не
удовлетворял.
Со временем я свыкся с этим незваным пришельцем и мне стало казаться,
что он стал частью меня - как руки, ноги или голова (на которой из-за
химиотерапии не осталось ни волоска). Мне уже хотелось не атаковать этот рак
в его разных воплощениях, а признать его, заключить мир. По крайней мере, я
понял, что как ни крути, он останется во мне - пусть в дремлющем состоянии,
но все равно оставшийся отрезок пути мы пройдем вместе.
- Утром, поднявшись с постели, улыбнитесь своему сердцу, своему
желудку, своим легким, своей печени. От них многое зависит, - говорил Тич
Нхат Хань, знаменитый вьетнамский монах-буддист, который однажды приехал в
Дели, чтобы рассказать о медитации. Тогда я еще не знал, насколько мне
пригодится этот совет. Теперь я каждый день улыбался и незваному гостю
внутри себя.
Чем дольше я оставался на стороне науки и разума, тем больший интерес
вызывали во мне такие вещи, как магия или безумные "альтернативные" методы,
то есть то, что я поначалу отверг. Не то чтобы я думал, что по ошибке выбрал
не ту дорогу (напротив, я бы посоветовал всем, оказавшимся в моем положении,
первым делом довериться именно возможностям науки). Просто я чувствовал, что
если эта дорога и лучшая, ее возможности не беспредельны, а на других
направлениях может отыскаться что-нибудь еще, необязательно
"альтернативное", но, вполне возможно, дополнительное.
Поэтому, как только нью-йоркские врачи-"ремонтники" сказали, что их
работы на этом этапе завершены и они не хотят меня видеть в ближайшие три
месяца (целых три месяца, тогда этот срок казался мне вечностью), я
отправился на поиски именно иных путей.