"Эндрю Тернбулл. Скотт Фицджеральд ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

испытывал естественное стремление к соперничеству, особенно в спорте, где
ему не удавалось проявить большого таланта, Его подвижность и сравнительная
сила не могли компенсировать небольшого роста и не слишком-то хорошей
координации. Но он прилагал все усилия и мог заставить себя не пасовать
перед опасностью. Казалось, у него сложилось собственное представление об
образе героя, и он преисполнился решимости стать им.
Однажды во время игры в регби Скотт упал после розыгрыша мяча и
бездыханно распластался на траве, Минуту спустя его привели в чувство. Он,
преодолевая резкую боль в груди, порывался снова вступить в игру, но тренер
заставил его покинуть поле (позднее обнаружилось, что у него сломано ребро).
Когда он, хромая, покидал поле, то, повернувшись к товарищам по команде,
произнес на прощание! "Ребята, я выложился весь, посмотрим, что теперь
сделаете вы". В другой раз он уронил отпасованный ему мяч и это стоило игры
его команде. Сознавая непоправимость совершенного, он заплакал. Остальные
игроки, видя его безутешное горе, пытались успокоить его: "Плюнь ты, Скотт,
не так уж это важно". Но, по-видимому, самый памятный подвиг он совершил в
игре с гораздо более сильной командой из школы "Сентрал". Едва капитан,
верзила из "Сентрала", ринулся с мячом по полю после штрафного удара, как
игроки команды Сент-Пола расступились перед ним, словно воды библейского
Красного моря.
Дети из самых богатых семой подкатывали к "Рамали" в инжирных лимузинах
с монограммами и гербами на дверцах, которые им открывали шоферы. Из менее
состоятельных, прибывали в сопровождении мам, на дешевых электромобильчиках.
Остальные приезжали на трамваях или пробирались по сугробам, неся свои
бальные туфли в мешочках. Девочки, со взбитыми кверху или, наоборот, с
ниспадающими до плеч волосами, были одеты в платья из белого батиста с
оборками или из муслина с шитьем, перехваченные яркими поясами. Мальчики
приходили на занятия в костюмах из голубой шерсти, с брюками а ля гольфы.
Раз в год в школе устраивался бал, на котором девочкам вручались подарки.
В то время дети проводили на воздухе гораздо больше времени, чем
сейчас. Они ходили в походы по лесам, катались на велосипедах и самокатах
вдоль авеню Саммит и до позднего вечера играли в прятки в больших дворах.
Долгие зимы с ледяным дыханием, с катаниями с гор на санках подсказали
Фицджеральду в будущем наполненные морозным воздухом зимние сцены катаний на
санях под звон колокольчиков.
"Ох, эти катания на санях! - вспоминал Фицджеральд. - Нигде, кроме
Миннесоты, не сыщешь такой прелести. Часа в три пополудни, укутанные в
зимние пальто, надетые поверх свитеров, вместе с раскрасневшимися от мороза
и настроенными на веселый лад девушками, мы отправлялись в путь. Слегка
робевшие юноши с напускной бравадой то спрыгивали, то вновь вскакивали в
сани под шумное поддельное аханье остальных. В сумерки, часов в пять, мы
добирались до цели - обычно это был клуб, - пили горячий шоколад, съедали по
сандвичу и танцевали под граммофон. Когда за окном подкрадывались сумерки и
начинал потрескивать морозец, госпожа Холлис, госпожа Кэмпбелл или госпожа
Уортон отвозили домой на машине кого-нибудь отморозившего щеки, а остальные,
при тусклом свете январской луны, топтались на веранде в ожидании саней. При
выезде на прогулку девушки усаживались вместе, но на обратном пути от их
чопорности не оставалось и следа. Вся компания разбивалась на группки по
четыре-шесть человек, а частенько уединялись и по двое. Те, кто не
присоединялся ни к какой стайке, сидели на санях впереди, где какая-нибудь