"Понсон дю Террайль. Женщина-дьявол (Роман VIII цикла "Молодость короля Генриха") [И]" - читать интересную книгу автора

нахожу, что вашей шпаге удобнее всего торчать в двери, так что
оставим ее там! А затем присядем и вы дадите мне реванш!
У Мовпена не было выбора, и приходилось подчиниться.
Серафин подвел его к столу, уселся, взял шпагу в правую руку, а
кости - в левую, и игра возобновилась.
Теперь счастье решительно отвернулось от Мовпена: Серафин
выигрывал каждую партию!
-Однако! - воскликнул паж.- Теперь я всегда буду играть
левой рукой - мне везет гораздо больше!
-Мсье Серафин,- сказал Мовпен,- когда вы отберете у меня
весь выигрыш, вы отпустите меня?
-Видите ли, собственно говоря, мне ужасно нравится ваше
общество, мсье Мовпен.
-Да, но у меня... дело...
-Во всяком случае у вас много времени. Я должен отыграть
у вас по крайней мере дюжину пистолей!
-Позвольте мне попросту отдать их вам!
-Нет, я хочу играть!
-Ну, так будем пить по крайней мере!
-Да вина-то нет.
-Но я хочу вина!
-Ну так, если хотите, отправляйтесь в погреб и достаньте
сами! - иронически ответил Серафин.
Мовпен взял одну из свечей и спустился в погреб.
-Ты очень разочаруешься, милочка! - пробормотал ему вслед
Серафин.- Из погреба нет другого выхода!
Вскоре Мовпен показался из погреба, но вместо бутылок он
держал в руках грандиозный жбан.
-Однако! - воскликнул Серафин,- И вы рассчитываете выпить
все это?
-Может быть! - ответил Мовпен, подходя к столу, но вместо
того, чтобы поставить жбан на стол, неожиданным движением
выплеснул его содержимое в лицо Серафину.
Паж, ослепленный и растерявшийся, вскрикнул и схватился
за лицо, выпустив шпагу. Тогда Мовпен наступил на нее, охватил
обеими руками шею Серафина, полузадушил его и бросил на пол.
Затем, засунув ему в рот платок, чтобы помешать кричать и звать
на помощь, он связал ему руки своим поясом, засунул его под
стол и, схватив шпагу, быстро выбежал из кабачка...
Тем временем король плавал в блаженном тумане.
Пройдя по коридору, как указал ему Серафин, и
постучавшись в дверь, Генрих III очутился в маленьком
будуаре, погруженном в ласкающую полутьму. Приглядевшись,
король увидел на оттоманке белокурую женщину, предмет своих
страстных грез. Правда, она опять была в полумаске, но ее
костюм был достаточно прозрачен, чтобы король мог судить о ее
привлекательности.
Движением руки незнакомка подозвала к себе короля, и он
сейчас же подошел к оттоманке, опустился на колени и
благоговейно приник к ее руке. А затем... затем наступила пора