"Галина Тертова. Полыни горше " - читать интересную книгу автора

Дома Лиза все вечера у телевизора вяжет, во всем вязаном ходит: и
платья, и кофточки, шапочки и жилетики, даже теплые трусики и осеннее пальто
связала... А когда вязанье надоест, садится Лиза крупу перебирать - самое
любимое у ней занятие - рис, гречку перебирать. До больной спины, до
онемения пальцев. Сидит, напевает, крошечные свои мысли думает.
Или в газету "Труд" письма пишет: "Как варить яйцо, чтоб не треснуло?
Какое масло полезнее - сливочное или подсолнечное? Чем лучше чистить кожаные
вещи?" И ведь никаких кожаных вещей-то нет, а очень приятно Лизе свою
фамилию в газете увидать... Вот еще бы в телепередачу попасть. И вот уж ей
незнакомые люди восхищенные письма пишут, и соседи уважительно вслед
смотрят, немного и завидуя; и вдруг какой-то режиссер... Лизину особенную
самобытную красоту, незамутненную, как предрассветная розовая гладь
потаенной лесной речушки, с легким голубеньким туманом, средь влажных
ландышевых полян... разглядит... ах, что за редкость! что за прелесть! И вот
уж и фильм сняли. и. Ой, аж дух захватывает!..
Ужин Лиза перед телевизором накроет. Цветочки на столик поставит,
салфеточки разложит, свечечку зажжет; каждый вечер у нее - праздник. Кошечка
подойдет, об ноги молча потрется. Лиза с кошечкой поговорит. Кошка
желтенькая, персидской породы, толстая и глаза раскосые - на соседку по
квартире Раису Ибрагимовну похожа. Так и завет ее Лиза: "Раиса Ибрагимовна,
иди-ка, молочка попей, голубушка".
А недавно еще и черепаху завела. Да случайно - на работе женщина
предложила: дети выросли, никто с ней заниматься не хочет, не на помойку ж
нести, вот Лиза и взяла - пожалела. В обувной коробке такую же розовую
комнатку ей сочинила. Имя у черепахи уже было - Дуся. Ну, Дуся и Дуся,
черепаха - не кошка, все равно на имя не реагирует. Больше-то кошке от нее и
радости - играет, лапкой переворачивает. Ну, пусть хоть кошка позабавится.
На более чем скромную свою зарплату жила Лиза небогато, но была и у нее
одна очень ценная вещь, драгоценная даже - золотой перстень с темно-синим
крупным сапфиром и брильянтики по краю в витиеватых золотых травках.
Перстень этот был единственной реликвией в их семье. Лизе достался он от
мамы, маме от бабушки, а той, в свою очередь, от прабабушки. И был он окутан
голубым туманом семейной легенды: якобы в молоденькую тогда прабабушку
Евдокию, в няньках у князей батрачившую, (фамилия князей со временем,
конечно, стерлась) будто бы страстно влюбился молодой князь Михаил. Чего уж
там было на самом деле - никто теперь не знал и не помнил, но что было - это
уж точно, потому как подарил Михаил юной прабабушке вот этот самый перстень.
Берегли его, любовались и прабабкой гордились: не всякой же князья
перстни-то дарят! Даже в голодные военные годы сохранили, уж на самый -
самый черный день берегли. Но, слава Богу, как-то все обходилось и со
слезами с драгоценностью расставаться не пришлось. Уже после маминой смерти
носила Лиза перстень в скупку. Оценить. По новому времени-то сколько ж
теперь стоит? Продавать и не думала. Тоже на самый край берегла. Хорошая
знакомая страшных историй понарассказывала, до смерти Лизу напугав, так что
та и идти-то боялась, и посоветовала кольцо к пальцу на суровую нитку
привязать - мало ли какие люди бывают - снимешь с пальца-то и тю-тю! Докажи
потом! Тем более на толстый Лизин пальчик колечко только-только на самый
кончик и лезло. У приемщика тогда аж глаза на лоб выкатились - редкой
красоты вещь-то! Большие тыщи сам предлагал. Лиза обрадовалась, но не
соблазнилась, не продала. От воров (не дай Бог!) прятала Лиза кольцо в банку