"Нгуен Динь Тхи. Линия фронта прочерчивает небо " - читать интересную книгу автора

перевернулся несколько раз в воздухе. Мелькнул белый бутон парашюта,
раскрылся и медленно пошел к земле. "А если он ранен?.." Парашют уплывал все
дальше. Лыонг хотел спуститься пониже, но побоялся: вдруг воздушным потоком
закрутит стропы. Сверху их прикрывал Тоан.
В наушниках слышно было, как с командного пункта наводили на посадку
машину Доана.
- Чыонг-шон! Чыонг-шон! - вызвал Лыонг. - Двадцать второй
катапультировался, спускается на парашюте.
Он по-прежнему кружил около Шау. Белый купол приближался к земле. Вот
он повис над склоном холма, закачался и исчез среди деревьев. Лыонг сделал
круг над самым холмом, покачал крыльями, прощаясь с оставшимся на земле
товарищем, и, набрав высоту, пристроился к ожидавшему его Тоану. Они сделали
еще один круг в небе, замутненном медленно таявшими серо-белыми полосами,
следами недавнего боя.
- Чыонг-шон, двадцать второй приземлился благополучно.
- Я Чыонг-шон, вас понял... Двадцать четвертый, тридцать первый,
снимайте урожай! Немедленно снимайте урожай!
Поздним вечером пришло сообщение, что Шау находится в партийном
комитете уезда, где он приземлился. Он ранен в ногу и ждет машину, которая
доставит его в госпиталь. А американец с "фантома", сбитого Шау, был
схвачен, как только опустился на парашюте. Он оказался подполковником. Его
взяла в плен подбежавшая к нему первой девятнадцатилетняя девушка, у которой
только и было в руках что бамбуковое коромысло.
Утром в воскресенье на аэродроме, как обычно, кипела работа. На войне
не бывает выходных. Четвертая эскадрилья снова была дежурной. В первой паре
еще до того, как взошло солнце, поднялся в воздух Лыонг. "Отличная погода! -
подумал, он. - Сегодня не миновать свидания с янки".
Приземлившись, он спрыгнул на бетонную полосу и побежал к своим,
сидевшим неподалеку на траве. Он обратился было с докладом к командиру
эскадрильи, но Киен поднял руку, прося его помолчать. Тут только он заметил,
что все внимательно слушают стоящий на земле транзистор.


"...НЕ СМОЖЕТ ПОКОЛЕБАТЬ ВОЛЮ И РЕШИМОСТЬ ГЕРОИЧЕСКОГО НАРОДА ВЬЕТНАМА
ОТРАЗИТЬ АМЕРИКАНСКИХ ЗАХВАТЧИКОВ И ОТСТОЯТЬ СВОЮ РОДИНУ. ЧЕМ СВИРЕПЕЙ ОНИ И
ЗЛЕЕ, ТЕМ ТЯЖЕЛЕЙ ИХ ПРЕСТУПЛЕНИЯ..."

Он сразу узнал этот голос: говорил дядя Хо. Речь его звучала спокойно,
и все же Лыонг уловил в интонациях особую торжественность и серьезность. Он
тихонько присел позади ребят. Слова Хо Ши Мина - ясные, западающие в сердце,
были о самом важном, о том, чем жил сегодня народ.


"...ВОИНА МОЖЕТ ПРОДЛИТЬСЯ ПЯТЬ; ДЕСЯТЬ, ДВАДЦАТЬ ЛЕТ И БОЛЕЕ. ХАНОЙ,
ХАЙФОН И НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ПРОМЫШЛЕННЫЕ ГОРОДА МОГУТ БЫТЬ РАЗРУШЕНЫ, НО НАРОД
ВЬЕТНАМА НЕ ИСПУГАТЬ. НЕТ НИЧЕГО ДОРОЖЕ НЕЗАВИСИМОСТИ, СВОБОДЫ..."

Сердце в груди у него заколотилось сильнее. Стараясь не дышать, он
ловил каждое слово.