"Роберт Асприн, Линн Эбби. Лик Хаоса (Мир воров #5)" - читать интересную книгу автора

чиста и полна веселья, она любила его всем сердцем и заставила поклясться
что он "дождется" ее: Нико обладал ею, хотя сначала и не собирался этого
делать, и ее отец знал это. Однажды ночью обеспокоенный трактирщик
встретил их, когда они шли в обнимку через парк, "И это твоя плата за
дружбу и доброе отношение, Стеле?" - спросил он, - "Лучше я, чем любой из
этих головорезов, моих приятелей. Я сделаю все как надо. Она уже созрела и
долго не продержится", - ответил Нико, в то время как девушка переводила
недоуменный взгляд с отца на солдата, который был на двенадцать лет старше
ее.
Вот почему Стеле должен был отыскать ее.
Словно прочитав его мысли, Джанни выругался и заметил, что Нико не должна
волновать судьба этого ребенка.
- Я не такой, как ты, и что касается женщин, то я не пью из чаши, которую
уже пригубил другой мужчина, - затронул Нико деликатный вопрос: Джанни не
принадлежал к Священному Союзу, его членство в братстве было неполным; как
партнер он чувствовал потребность Нико в ласке и любви, но их связь была
непрочной, не такой как у членов Священного Союза - Джанни угнетали как
приставания других пасынков-одиночек, так и неудовлетворенные страсти Нико.
Напряженное молчание повисло между ними, и дало Стелсу возможность
отыскать красный след девушки, теплый призрачный шлейф, который повел его
через Лабиринт на юго-запад.
Луна взбиралась все выше и светила все ярче; Лабиринт, а за ним и
Развалины обретали форму и начинали светиться собственным призрачным
светом; и так ярок был этот свет, что казалось, краски дня вернулись на
улицы, только с красноватым отливом, и привычные кошмары Санктуария
начинали казаться еще ужаснее, чем были. Джанни видел двух проституток,
дерущихся из-за клиента; видел кровь неосторожных граждан, чернеющую в
сточных канавах. Цокот копыт их лошадей расчищал им дорогу, ибо Лабиринту
столь же не терпелось пропустить их, как им самим выбраться из этого
места, хотя Джанни и порывался иногда вмешаться во всякие стычки.
Однажды ему показалось, что он засек члена отряда смерти, и дал знак
Стелсу приготовиться, но странный молодой воин покачал головой и приложил
палец к губам, заворожено склонившись в седле и разглядывая кем-то
оставленный в пространстве след, который не мог увидеть ни Джанни, ни
любой другой смертный, с опаской относящийся к магии. Сердце Джанни было
взволновано встречей с этим юношей, который, судя по всему, был
искуснейшим бойцом и владел такими великолепными мечом и кинжалом, какие
могли только присниться. Что все это могло быть, как не колдовство? Джании
наблюдал, как Нико вглядывается в ночь, уводя их обоих все глубже в
сплетение темных улиц, полный веры в возможности магии. Юноша предлагал
Джанни научить его "управлять" разумом, провести его "сквозь грани и дать
ему путеводную нить и имя Двенадцати Миров". Но Джанни был неискушен в
колдовских делах; как и любовь к мальчикам, он считал это уделом
Священного Союза и священников. В Нико же его восхищали иные, чисто
мирские таланты: юноша на десять лет моложе был истинным гением в Драке;
Джанни видел его в деле у поместья Джабала, и тот был прекрасен даже в
рукопашной свалке. Боевая репутация Нико могла сравниться только со славой
Стратона, подкрепляемая легендами, которые рассказывали о его прошлом.
Мальчик учился искусству боя у Победителей, проклятия нисибиси, отчаянных
головорезов, горных боевиков, которые не пропускали никого через Стену