"Роберт Асприн, Линн Эбби. Лик Хаоса (Мир воров #5)" - читать интересную книгу автора

земли, взял арбалет наизготовку.
- Они не это имеют в виду. Ты же знаешь, для них, что член Священного
Союза, что простой наемник - все едино. Они всех нас считают содомитами и
презирают за это.
- Плевать. Пусть лучше меня презирают живого, чем уважают мертвого, -
Стратон зажмурился, стараясь разогнать туман перед глазами. Весьма
примечательным был тот факт, что Критиас сам принимает участие в акции -
как правило в его обязанности входило руководство операциями. После
встречи с Темпусом командир стал более активным, чем обычно, и даже
нетерпеливым. Стратон знал, что спорить с Критиасом бессмысленно, хотя он
и был одним из тех немногих, кто мог претендовать на привилегию
высказывать собственное мнение, даже если оно расходилось с мнением
начальника.
Они быстро допросили "ястреба" - в таких вещах Стратон был большой
специалист. Во время ареста внешность пленника - стройного смазливого
малого - почти не пострадала. Вампиры разборчивы, они любят красоту, а
несколько ссадин сделают его только привлекательнее для такого существа,
каким являлась Ишад. Завладев им, колдунья убережет его от гораздо более
ужасной смерти, нежели та, которую она сможет ему подарить. При взгляде на
долговязого, худого "ястреба", на его драную одежду и распухшее лицо с
тоскливыми водянистыми глазами, становилось очевидно, что приятная смерть
была бы для него наилучшим выходом - За такими как он в Саиктуарии не
охотился только ленивый.
Крит спросил: "Готов, Страт?"
- Честно говоря, нет, но могу сделать вид, что готов. Если выпутаешься из
этой переделки, а я - нет, возьми моих коней.
- А ты моих, - оскалился Крит. - Но я ничего такого не жду. Это вполне
разумная женщина, готов поклясться. Она не отпустила бы раба на волю, если
б не была способна контролировать свое вожделение. И она сообразительна -
во всяком случае сообразительнее так называемого "разведывательного
персонала" Кадакитиса или церберов.
Итак, заглушив голос разума, они открыли ворота, привязали коней у ограды,
разрезали веревки на ногах у "ястреба" и повели его к двери дома. Тот
сначала таращил глаза на факелы, освещавшие порог, а потом крепко зажмурил
их, когда Ишад наконец вышла им навстречу после того, как они, постучав
несколько раз, собрались уже было восвояси, решив, что ее нет дома.
Она оглядела всю компанию с головы до ног, глаза ее были полуприкрыты
веками. Стратон порадовался тому, что у него в глазах всю ночь стоял
какой-то туман, который он никак не Мог проморгать. "Ястреб" затрясся и
рванулся назад, когда Крит заговорил:
- Добрый вечер, госпожа. Мы решили, что пришло время встретиться лицом к
лицу, и хотим вручить вам этот подарок, свидетельство наших добрых
намерений, - он говорил мягко, убедительно, давая понять, что они всё о
ней знают и нимало не интересуются тем, как она поступает с неосторожными
или невезучими прохожими. У Стратона пересохло во рту, язык прилип к небу.
Зато с Критом Мало кто мог соперничать в хладнокровии и цепкости в тот
момент, когда дело начинало раскручиваться.
У Ишад была смуглая кожа, но не того красноватого оттенка, характерного
для нисибиси, а с оливковым отливом, придававшим особую яркость ее зубам и
глазам. Она пригласила их войти.