"Джим Томпсон. Дикий город" - читать интересную книгу автора

последние три месяца. Делал это он уже в третий раз, причем результат
неизменно оказывался тем же. На его лице застыла, словно замороженная,
широкая улыбка, больше походившая на гримасу. Но в разуме мистера Вестбрука,
предусмотрительно защищенном покровом некоторого отупения, царил настоящий
кошмар.
Пребывая в состоянии абсолютной трезвости, Вестбрук вел себя порой так,
словно был мертвецки пьян. Самая жуткая человеческая катастрофа не оказывала
на него абсолютно никакого воздействия. Он мог столкнуться с вполне
конкретным фактом и все же чувствовать себя полностью отрешенным от него. И
так продолжалось уже много лет - Боже, как много лет! И лишь когда процент
алкоголя в его крови достигал определенного уровня, он начинал думать и
действовать так, как от него требовалось.
Наконец он отодвинул книги, бумаги и вынул из стола початую, на треть
заполненную бутылку. Это была последняя из трех пинт, с которых он начал
день. Одним глотком наполовину осушил ее и закурил сигарету. Сделав
несколько затяжек, допил оставшееся. По его маленькому, пузатому телу
разлилось приятное тепло, а застывшая, дураковатая ухмылка сменилась оскалом
сосредоточенности.
"Итак, - подумал он. И потом: - Я не знаю".
"Но ты должен это сделать, и никто, кроме тебя, этого не сделает.
Вопреки воле старика ты нанял Дадли, заявив, что он чертовски хороший
аудитор, за которого ты готов лично поручиться. И вот этот сукин сын
наворочал все это..."
"Я знаю! Знаю все это, черт побери. Но я все равно не знаю... Может,
если бы я еще выпил - но прежде я отключу часы, чтобы не вспоминать про эту
ночную смену..."
Мистер Вестбрук решительно встал, не обращая внимания на тихий и
отчаянный голос внутреннего предостережения. Откатав вниз рукава рубашки,
застегнул французские запонки и подтянул бежевый галстук. Надел просторное
черное пальто, тщательно поправив белый платочек, торчавший из нагрудного
кармана. Затем, бегло осмотрев ногти и смахнув с башмака невидимую пылинку,
вышел из комнаты.
В паре метров от него уборщица Розали Вара протирала тряпкой мебель.
Окинув взглядом сзади ее фигуру, он в очередной раз поздравил себя с тем,
что именно ее назначил на эту должность. Не сделай он этого, Розали
определенно доигралась бы до того, что ее изнасиловали. Любая девушка,
которая выглядела так, как она, и которая вполне могла бы сойти за белую, но
при этом намеренно подчеркивала, что она негритянка, - была, похоже, слишком
глупа, чтобы позаботиться о своей безопасности. Вопрос, таким образом,
упирался лишь в удобный случай, а на той работе, которой она занималась,
найти такой случай можно было практически на каждом шагу.
Вестбрук ненадолго задержал на ней свой взгляд, тогда как его циничный
мозг прорабатывал запасную версию: а вдруг на самом деле девушка эта не
только не глупа, но, напротив, чертовски сообразительна? Впрочем, немного
подумав, он все же отверг подобную возможность. Нет, на хитрость она явно не
способна. Ему были знакомы все уловки и увертки, и если бы был какой-нибудь
способ, благодаря которому девушка могла бы завязать короткую интрижку,
признав, что она негритянка... Нет, такого способа просто не существовало.
Она была просто тупой, вот и все. Слишком тупой, чтобы уметь толково
солгать. Вот он и определил ее на такую работу, где ею уж никто не смог бы