"Генри Дэвид Торо. Жизнь вне условностей" - читать интересную книгу автора

небом, когда хочется смотреть на небо без всяких преград. Прочь с дороги
вместе с вашей паутиной! Вымойте окна! - говорю им я. Я слышал, что советы
кураторов некоторых лицеев проголосовали за запрещение лекций о религии. Но
как узнать, что для них религия и когда я приближаюсь к запретной теме, а
когда удаляюсь от нее? Я затронул эту тему и постарался честно рассказать о
моем религиозном опыте, но слушатели даже не поняли, о чем я говорил. Для
них лекция была столь же безобидна, как мечты. Прочитай я им даже
жизнеописание самых отъявленных мерзавцев в человеческой истории, они,
вполне вероятно, решили бы, что я написал жития отцов церкви. Меня
обыкновенно спрашивают, откуда я или куда еду. Но однажды я случайно услышал
вопрос, гораздо более уместный, когда один из присутствующих в зале спросил
другого: "Зачем он это говорит?" Эти слова заставили меня содрогнуться.
Я не могу сказать, не покривив душой, что лучшие люди, которых я знаю,
исполнены безмятежности и спокойствия и заключают в себе целый мир. Больше
всего их занимает соблюдение этикета, они обходительны и более других
стремятся произвести впечатление, только и всего. Мы закладываем гранит в
фундаменты наших домов и амбаров, строим заборы из камня, но сами не
опираемся на гранит истины, этой глубинной и первозданной горной породы.
Наши лежни прогнили. Из какого же материала сделан тот человек, который, по
нашему мнению, живет не в согласии с самой совершенной и неуловимой истиной?
Я часто виню моих хороших знакомых в безмерном легкомыслии, потому что, хотя
мы и не говорим друг другу комплиментов, но и не даем уроков честности и
искренности, как делают животные, твердости и надежности, как делают скалы.
Но вина тут обычно обоюдная, ибо мы, как правило, не требуем друг от друга
большего.
Вся эта шумиха вокруг Кошута (*), надуманная и столь характерна для
нас, - еще одна разновидность политики или танцев. В его честь повсеместно
произносились речи, причем каждый оратор выражал мысль - или отсутствие
оной - толпы. Никто из них не основывался на истине. Связанные вместе, они,
как водится, опирались друг на друга и все вместе - ни на что. Так индусы
ставили мир на слона, слона на черепаху, черепаху на змею, а змею поставить
было уже не на что. Единственный плод этой шумной кампании - новый фасон
шляп (Kossuth hat).
Вот так пусты и бессмысленны бывают подчас наши разговоры: одна
плоскость притягивает другую. Когда жизнь наша перестает быть уединенной и
обращенной в думу, разговор вырождается в сплетни. Редко встречаем мы
человека, который может сообщить нам новости, взятые не из газет или
разговоров с соседом. Большей частью мы отличаемся от своих ближних только
тем, что они читали газету или были в гостях, а мы нет. Чем беднее
становится наша внутренняя жизнь, тем чаще и со все большим упорством мы
ходим на почту. Можете быть уверены: тот бедняга, что уходит с наибольшим
количеством писем, гордый своей обширной перепиской, все это время ни разу
не написал самому себе.
Мне кажется, прочесть даже одну газету в неделю и то слишком много.
Последнее время я это делаю, и у меня такое чувство, словно я живу в чужом
краю. Солнце, облака в небе, снег и деревья не говорят мне так много, как
раньше. Нельзя быть слугой двух господ. Целого дня сосредоточенного
созерцания не хватит, чтобы понять и овладеть богатством дня.
Мы можем стыдиться того, что прочли или услышали за день. Я не знаю,
почему мои вести должны быть столь несущественны в сравнении с мечтами и