"Роберт Торстон. Легенда о нефритовом соколе-1: Путь Кланов ("Боевые роботы" #2)" - читать интересную книгу автора

кто был с, ним, кто впоследствии стал воином. В воспоминаниях командира его
товарищи-кадеты так и остались молодыми. Где они теперь? Иных, конечно, уже
нет в живых.
Для Клана жизнь индивидуума отнюдь не священна. Это на Терре и на
планетах Внутренней Сферы она почиталась как нечто исключительное. Командир
узнал об этом из книг. Клан без колебания жертвовал людьми, если это служило
на благо обществу. Для Клана важно другое: кто победил - твой боевой робот
или БМР противника. Только это имеет значение.
Но если бы пришло известие, что Марта погибла, неужели он не ощутил бы
горечи потери? Ощутил бы и стал бы горевать, пусть это и не правильно для
человека Клана.
Он, командир, выжил. И это было главное для него. А для Клана - все
равно. Клан равно гордится и живыми воинами и павшими. Клан силен мужеством
своих воинов. И он, командир, сумел принять свой Клан таким, каков он есть.
Более того, он сумел полюбить свой Клан. На это ушло немало времени. А
началось все с того дня, когда он вместе с другими вышел из шаттла и впервые
ступил на холодную землю Железной Твердыни - одной из планет Клана Кречета,
где располагались учебно-тренировочные лагеря.
На широкую каменистую, голую, как череп, равнину там и тут садились
шаттлы. Из каждого на посадочное поле спускались группы новичков-сибов. На
поле новички сбивались в кучки, боязливо поглядывая на офицеров - будущих
своих наставников. От одного только их вида каждого новобранца охватывала
необъяснимая оторопь. Офицеры стояли группами по нескольку человек и о
чем-то оживленно беседовали. Иногда до сибов доносились отрывистые реплики и
взрывы хриплого хохота. Прибывшее пополнение, казалось, их ничуть не
интересовало. Выглядели офицеры-инструкторы довольно странно. В облике и
мужчин и женщин было что-то общее. Эйден на мгновение даже засомневался: а
люди ли перед ним? Их разговор друг с другом то и дело сопровождался тычками
и угрожающими жестами - это не вязалось с представлением о дружеском
общении. Эйдену они напоминали скорее хищных ястребов, помещенных в одну
клетку: каждый готов к кровавому, не на жизнь, а на смерть поединку, если
сосед посягнет на его территорию.
Несмотря на холод и пронизывающий ветер, который пассажиры шаттла
ощутили, едва открылся входной люк, офицеры-инструкторы были очень легко
одеты. Эйден и его товарищи по сиб-группе кутались в толстые меховые куртки
и поглубже натягивали на уши меховые ушанки, одновременно притопывая, чтобы
согреться, хотя и были обуты в утепленные, с толстой подошвой ботинки.
На инструкторах же - одни лишь тренировочные костюмы, зияющие дырами, с
коротко обрезанными штанинами, оставляющими колени обнаженными, да легкие
шнурованные сапоги на босу ногу. Рукава костюмов тоже были укорочены по
локоть. Поверх тренировочных костюмов на плечи кое-кто из офицеров небрежно
накинул меховую куртку - единственная дань местным климатическим условиям.
На груди и на рукавах многих виднелись разнообразные планки и нашивки,
указывавшие на ранг и на вид войск, к которому принадлежал тот или иной
офицер, а также говорившие о его заслугах в минувших сражениях. У нескольких
офицеров на руках были толстые рукавицы вроде тех, что используют при
соколиной охоте.
Это напомнило Эйдену тот день, когда он впервые спустил с рукавицы в
небо своего любимца, сапсана по имени Забияка. Подойдя к краю обрыва, где
мыс обрывался в море, Эйден подбросил птицу в воздух - лети! - и сам на миг