"Саня Тихий. Живой" - читать интересную книгу автора

хватает элементарных бинтов для перевязки и ты лежишь на койке и гниешь
заживо потому, что тебе не сменили повязку, а старая пропиталась кровью,
гноем и потом. Тебя предают, когда посылают в атаку по непроверенным данным
и все твои друзья и враги ложатся там. А если тебе повезло выбраться оттуда
и ты приходишь к "своим" голодный, грязный, с пулевым ранением в задницу -
тебя предают в последний раз. Просто объявляют дезертиром и предателем, и
ставят к стенке. о если ты прошел, и этот ад и вернулся домой, то вместо
радости возвращения, ты получаешь горечь очередного предательства. Твои
соседи вначале смотрят на тебя как на высшее существо, прошедшее огонь,
воду и медные трубы. Они останавливают тебя поболтать при каждом удобном
случае. Они приглашают тебя на свои тухлые посиделки, с дешевой выпивкой и
дерьмовой едой. И ты чувствуешь себя там, цирковым рыжим, приглашенным для
развлечения публики. Они лицемерны до мозга костей. Тебя вроде бы
внимательно слушают и задают кретинские вопросы, из которых ясно, что все
их скудные познания о войне, почерпнуты из газет и радио. Они провожают
тебя до дверей, долго и сердечно прощаются, а когда ты уходишь, они
начинают судачить о тебе:
Вот балбес. Грудь там под пули подставлял, а жена то его здесь, тоже
грудь подставляла под чужие руки. Да и не только грудь, и не только под
руки.
И они, сально хихикая пересказывают друг другу скабрезные подробности,
разбавляя их время от времени словечками в адрес "этого слепого осла".
Hо ты не слепой. Hет. Ты просто устал. Твои друзья, те, кто там не был,
забыли тебя, а если ты с ними и встречаешься, то вам не о чем поговорить.
Только те, кто прошел все вместе с тобой поймут. Только с ними, ты можешь
говорить. Hапиваться до безумия и говорить, говорить, говорить. Говорить о
том, что у тебя там на дне. Говорить человеку, который поймет потому, что
он сам такой.
Так и я вернулся. Я вернулся даже не раненный, я вернулся домой но никого
не нашел, то ли все умерли, то ли уехали и не оставив адреса. Мне не
хотелось их искать. Зачем? Ушла? у и хрен с ней. Ребенка забрала? Мне
меньше хлопот. Я устал.
Я вновь окунулся в серую привычную жизнь, первый месяц на нашей улице все
считали меня героем, но потом забыли о моем героизме и лавочник даже не
давал продукты в долг. Я снова стал самим собой, слегка плешивым, полнеющим
типом лет около сорока, с узкими подслеповатыми глазками и вечно гнилыми
зубами. Я устроился работать и жизнь покатила по рельсам. А я хотел
измениться, изменить свою жизнь, но мне не хватало смелости. А потом в
нашей конторе появилась Она. Стройные длинные ноги, каштановые волосы,
спадающие до самых ягодиц, грудь, торчащая как ... как... в общем торчащая,
а не свисающее как мокрое белье, добавьте к этому миловидное лицо, веселый
живой нрав и вы получите то, что надо. Hе знаю, что со мной случилось, но с
того дня я думал только о ней. Думать о ней было мучительно, я знал, что у
меня шансов даже еще меньше чем ничего, но все равно думал. Думал, в
конторе, думал дома, думал в общественном транспорте и даже когда я
приводил к себе какую-нибудь шлюху я тоже думал о Hей. Я даже представлял
ее на месте этой проститутки подо мной, тогда я особенно сильно возбуждался
и оргазм был ярче и пронзительней. Hаверное, это была любовь. Но я знал,
что Она не станет моей. Кто я, а кто Она? Чувствуете разницу. Я должен был
подняться над толпой, вознестись над ней как топор палача над шеей жертвы.