"Борис Тихомолов. Романтика неба " - читать интересную книгу автора

вывернутые. И то, что незнакомые дяди и тети называли меня одним и тем же
именем - Рахитик, лишь подчеркивало, что я такой маленький, а уже всем
известный, раз они знают, как меня звать!
Днем мы все находились в большом зале с гладким навощенным полом, с
множеством окон и высокими белыми дверями, из которых только одна, выходящая
в прихожую, привлекала наше внимание: через эту дверь, в сопровождении
доктора, сухонького старичка с седой бородкой клинышком и с пенсне на
горбатом носу, входили в зал папы и мамы. И тогда мы, увидев вошедших, на
секунду замирали и зятем, набрав в легкие воздуху поднимали такой гвалт, что
доктор морщился и ронял пенсне, привязанное к черному шнурку, а няня Глаша
затыкала себе пальцами уши.
Каждому из нас хотелось поскорее получить папу и маму, и каждый из нас
старался привлечь к себе внимание пришедших: кто принимался визжать, кто
смеяться, кто плакать. Я не кричал. Работая локтями, я пробивал себе дорогу,
выбегал вперед и, подперев руками бока, останавливался. Я знал: на меня
обязательно посмотрят, покажут пальцем и засмеются. Но что-то, видимо, я
делал не так. Посмеявшись надо мной, вновь пришедшие папа и мама смущенно
отводили глаза и торопливыми взглядами искали кого-то среди шумящей детворы.
У меня обрывалось сердце: "Нет, не за мной! Эти папа и мама не мои. А может
быть, все-таки мои?! Может, они плохо меня разглядели?"
- Смотрите-ка, мама и папа! Смотрите!
Отчаянно взвизгнув, я кидался животом на скользящий навощенный пол и,
быстро-быстро перебирая руками, принимался крутиться, как мельница. Мелькали
фигурки ребят в одинаковых белых костюмчиках, мелькали окна, двери, доктор с
бородкой, папа и мама...
- Хватит! - сердито говорила няня. - Уже ушли, ее старайся.
И я снова ждал других пап и мам. И они приходили. Выбирали других и
уходили. А я оставался. И почему меня не брали?! Ну ведь ни у кого не было
такого большого и круглого живота, на котором можно так ловко крутиться. И
ни у кого не было таких забавных ног!
- А может, я плохо старался? Может, надо выучить еще какие-нибудь
фокусы? Например, стоять на голове! Перекувыркиваться на спину! Или,
прищелкивая пальцами, кружиться в танце?
Сказано - сделано! Я выучился подолгу стоять на голове,
перекувыркиваться на спину и танцевать, прищелкивая пальцами. Но все
напрасно, только няню до слез доводил.
После одного такого представления, когда ушли очередные папа и мама,
уводя с собой нового счастливца, няня Глаша, заплакав, посадила меня к себе
на колени:
- Бедный ты мой, бедный черноглазик! Ну кому ты нужен такой кривоногий?
Хотели мы с сыном Алешенькой взять тебя, да, видать, не судьба - упекли его
в Сибирь, на каторгу. Сначала мужа потеряла, а теперь и сына... - и
заплакала, вытирая слезы кончиком белой косынки.
Нас окружили дети, все в одинаковых белых платьицах, и не поймешь, кто
мальчик, а кто девочка.
- Няня Глаша! Няня Глаша! А зачем ты плачешь? Не плачь, мы любим
тебя!..
Всхлипнув еще разок, няня Глаша ссадила меня на пол.
- Ну что же, родненькие вы мои, вечереет уже, больше, видать, никто не
придет...