"Валерий Тимофеев. В Солнечном городе" - читать интересную книгу автора

чернилами проставлены. А в дневнике Марина Юрьевна еще "спасибо за сына"
написала. Подарок маме и папе.
Он решил проверить - не потерялся ли табель, на месте ли приписка
учительницы? Присел на снегу, стянул зубами закуржавевшие варежки. Пальцы
красные, от морозца огнем горят, слушаются плохо. Но ничего, проверил. На
месте! Куда денется? Закрыл портфель и вприпрыжку побежал домой.
- Сегодня елку наряжать, - вспомнил он.
Мама достанет с антресолей старый почтовый ящик с игрушками, сядет на
диван, поставит ящик на стул и зашелестят бумажки - каждая игрушка в обрывок
газеты завернута. Мама разворачивает и Толику подает.
- Эту на верхушку, эту - пониже, эту - рядом, - подсказывает сыну.
Игрушки на нитках крутятся, лам-почки в шарах перемаргиваются, улыбаются.
Толика спать рано не погонят. Мама книжку почитает, а он будет слушать,
слушать и на елку смотреть. Сила!
Толик забежал на четвертый этаж и услышал из за двери громкий
разговор - сразу несколько голосов. Не ругались, весело спорили.
- Гости!
Он радовался, когда к ним приходили гости. При гостях можно хоть на
голове ходить - не заругают. И в любую игру играть: хочешь в прятки, хочешь
в шахматы. Взрослые любят играть в шахматы с маленьки-ми. Толик не знает -
почему, но знает, что любят. Он сначала плакал, когда проигрывал. Его жалели
и убирали шахматы. Теперь он не плачет. Карпов и то проигрывает! А Карпов -
любимый его шахматист.
Постучал. Голоса затихли.
По коридору, прижимаясь к стенке, поползли чужие шаги. Толик постучал
еще. Дверь открыла незна-комая тетя.
- Ты кто? - спросила она.
- Я? - растерялся мальчик от такого вопроса. - Я.... Толик.
- Ну и что?
- Пусти, пусти, - крикнул папа из комнаты. - Сын это.
- А, сын, - растягивая слова, сказала тетя. - Ну, заходи, коли сын.
Она отступила от двери и засмеялась.
Толик тоже засмеялся. Ну и тетя! Рот как у клоуна - большой и красный.
И волосы лохматые, в разные стороны торчат, как на болотной кочке трава - у
головы рыжие, на концах - бледно-желтые.
В коридоре и на кухне горит свет, а в комнате темно. Только лампочка
магнитофона зеленым глазком светится. Гости какие-то чужие - кричат, курят.
Мама не разрешает курить дома, а они курят. Папа сидит на диване, локтями
надавил на стол и кричит кому-то через музыку. Болотная Кочка толкнула его в
пле-чо; папа покачнулся, оторвался от стола и вышел на свет.
- Отучился? - спросил он.
- Угу. А где мама?
- Мама? - повторил папа таким голосом, словно Толик спросил у него: "А
где ручка, или книжка?" Он оглянулся на гостей. - Пойдем-ка на кухню. - И
легонько подтолкнул сына. Когда вошли, закрыл дверь и прислонился к ней -
забаррикадировал. Толик ждал, а отец смотрел на стену, смотрел на пол,
смотрел в потолок - смотрел на все, только не на сына; левая рука в брючном
кармане, правой несколько раз по-правлял волосы, но еще больше растрепал их,
и никак не мог начать разговора. - Мама... - сказал он, раз-гоняя себя. - Ты
уже большой, сынок...