"Джулия Тиммон. С огнем не шутят " - читать интересную книгу автора

Его приподнятое настроение как рукой сняло, когда, выйдя в коридор, он
окинул беглым взглядом двери других номеров и подумал вдруг о том, что за
одной из них спит красавица Ева. Наверняка обнаженная. И наверняка не одна.
Вчерашнее раздражение на всех, кто продает и покупает любовные утехи,
вспыхнуло в нем с новой силой. И, гневно сдвинув брови, он стремительно
зашагал к лифту, стараясь больше не смотреть на двери номеров с еще не
пробудившимися от сна постояльцами.
Но как ни старался Себастьян прогнать от себя тяжелые мысли, они лишь
множились в его голове, раздувая овладевшую им странную злость, как огонь в
печи.
Ей ведь ничего не стоило "заарканить" вчера какого-нибудь местного
шейха или черт знает, как его здесь называют, думал он, бесцельно шагая по
широкой улице. Любой богатей негр не отказался бы поразвлечься с такой
белокожей, такой обалденно красивой девушкой, в этом можно не сомневаться!
Не исключено, что за право обладать ею этой ночью между несколькими из них
еще и спор разгорелся. Или они наслаждались ее ласками по очереди?.. Тьфу,
какая гадость! Даже представлять себе подобное тошно!
Себастьян не хотел продолжать свои дурацкие размышления, но они
неотступно его преследовали. Воображение почему-то услужливо рисовало
великолепную Еву в объятиях гиганта негра с выпученными глазами и крупными,
редкими, как у людоеда Шрека, зубами.
Перед глазами Себастьяна разворачивались отвратительные сцены. Вот негр
грубо хватает Еву за грудь, вот запускает свои черные со светлыми ладонями
руки в ее роскошные волосы, а она на все соглашается, так как знает, что
получит взамен немыслимые деньги или кучу драгоценностей в подарок...
Черт! Я должен немедленно забыть о Еве! - приказал себе Себастьян,
резко останавливаясь и обрывая на самом интересном и вместе с тем самом
безобразном месте созданный собственным воображением кинофильм. Если я этого
не сделаю, значит, у меня напрочь отсутствует сила воли, значит, я
ненормальный, чокнутый!
Он помотал головой, окончательно прогоняя поблекшее видение. Затем
осмотрелся по сторонам и, заметив кофейню на другой стороне улицы,
направился к ней.
Первый глоток кофе, сваренного по особому местному рецепту, помог ему
прийти в себя. И, немного успокоившийся, он даже принялся рассматривать
сквозь легкую белую занавеску на окне улицу и прохожих. А спустя несколько
минут к нему вернулось беспричинно радостное настроение, в каком он сегодня
проснулся, в каком вышел вчера из приземлившегося на африканскую землю
самолета.
Поездка в живописную скалистую местность в четырехстах пятидесяти
километрах от Найроби, Самбуру, была намечена на десять утра.
Себастьян решил вернуться в отель к самому отъезду и не торопиться
занять в автобусе какое-то особенное место.
Гида я услышу даже с самого дальнего ряда, подумал он, зато не буду
привязан к местонахождению Евы. А так, глядишь, и вовсе освобожусь от уже
надоевших до чертиков мыслей о ней...
Когда, поместив в багажный отсек свой чемодан, он со скучающим видом
ровно в десять вошел в автобус, то с ужасом увидел, что свободным осталось
лишь место, отделенное от сиденья Родди только проходом. У окна, рядом с
горячим ливерпульцем сидела, довольно улыбаясь, Ева.