"Павел Геннадьевич Тимофеев. Кто ты такой " - читать интересную книгу автора

он будет мгновенно испепелён, хотя до сих пор прецедентов не было.
-Интересная легенда. Сколько лет стоит эта скульптура?
-Никто не знает. Считается, что Рапман воздвиг её сам накануне великой
битвы, Но об этом потом, мы уже приехали.
Я повернулся к окну и увидел, что лимузин выезжает на площадь,
выложенную плоскими, тщательно подогнанными друг к другу известковыми
плитами. В центре, на пьедестале, выполненном в виде пирамидальной лестницы,
чем-то напоминающей пирамиды Мексики, стояла небольшая фигура человека,
выполненная из чёрного, не отражающего свет камня. Ступеньки той стороны
пирамиды, которая находилась перед лицом воина, были стёрты так сильно, что
я стал сомневаться в том, что их остатки смогут помочь мне подняться. Я
представил себе, сколько народу должно было пройти по ним, чтобы достигнуть
такого эффекта, и с сомнением посмотрел на протянутую вперёд руку истукана.
Помня оттопыренный мизинец памятника Петру I, находящегося в Петропавловской
крепости, который за несколько лет успели отшлифовать руками туристы, по
непонятной причине верящие в то, что это исполняет желания, я ожидал увидеть
вместо ладони памятника просто-напросто пустое место. Но, к моему удивлению,
рука выглядела целой.
Я осмотрелся вокруг. Слева и справа, как зеркальные отражения друг
друга, над площадью нависали дворец и монастырь. Площадь была забита
народом, но к лимузину и к памятнику никто не подходил. К моему удивлению, я
не заметил ни одного полицейского, хотя в нормальных странах без них не
обходится ни одно мероприятие такого масштаба. Но они здесь были и не нужны,
люди стояли плотно, но никто не толкался; создавалось такое ощущение, словно
каждый здесь знал своё место и был им доволен. Я понял, что все ждут, когда
я "поздороваюсь" с монументом. Я глубоко вздохнул, улыбнулся Холи и пошёл,
но не успел я сделать и двух шагов, как в мою руку вцепилась подбежавшая
Холи. Я обернулся и увидел, что её лицо стало бледным, как известняк,
которым была вымощена площадь. Толпа встрепенулась, но Холи подняла руку, и
всё затихло. Она поднялась на цыпочки и прошептала мне на ухо.
-Я люблю тебя, запомни, не его, а тебя.
Я удивился, но подумав, что это часть ритуала, ответил:
-Я верю тебе и клянусь, что я всего лишь собираюсь пожать ему руку, а
вовсе не бить морду. Тем более, родителям удалось воспитать во мне уважение
к памятникам древности.
Я улыбнулся, высвободил руку и пошёл к пирамиде.
Когда я оказался перед статуей, на меня нахлынуло странное чувство.
Нечто подобное я испытал, рассматривая голограмму, снятую с меня одним из
моих друзей, занимавшихся лазерами в Институте точной оптики. Тогда это
чувство было вызвано тем, что я видел в своих руках свою радостно
улыбающуюся мёртвую голову, а сейчас лицо воина не было похоже на меня ни
единой чертой, он вообще не был похож на человека.
Череп Рапмана был более продолговат, а переносица начиналась на лбу,
как у монахов в моём сне. Мне стало неуютно, как всегда и бывает, когда
вокруг меня начинают происходить необъяснимые вещи. Вдруг я понял, что на
наполненной народом площади воцарилась полная тишина. Создалось впечатление,
что все эти люди последовали за лётчиками. Мне ужасно захотелось убежать и
спрятаться, но когда я увидел у подножия монумента двух стражников с
кривыми, блестящими на солнце мечами, моё желание ослабло. Я вытер рукавом
рубашки пот со лба, а потом подал руку изваянию. Когда я хотел высвободить