"Павел Геннадьевич Тимофеев. Во что веришь " - читать интересную книгу автора

закрытый люк в полу троллейбуса, отскочил под сиденье. Троллейбус немного
притормозил.
В то же мгновение товарищи подстреленного милиционера ринулись по
проходу вперёд, на ходу доставая оружие.
Моё оцепенение спало, но когда я уже летел на пол, я почувствовал
нечто, напоминающее сильный удар в левый бок, и понял, что меня подстрелили.
Боли не было, я прикоснулся к тому месту, куда попала пуля, а потом
посмотрел на руку. Рука осталась сухой, что было довольно странно. То ли
кровь не успела пропитать куртку, то ли рана не кровоточила.
Вдруг сквозь серию беспорядочных выстрелов я услышал резкий треск
наверху. За ним последовало несколько ударов по крыше, и салон осветился,
полетевшим мимо окон снопом ярких, оставляющих чёрные полосы перед глазами,
брызг. Я оглянулся на кабину водителя и увидел, что тот безжизненно
навалился на руль. Троллейбус, медленно останавливаясь, въезжал в тупик.
Погасли лампы, и всё погрузилось в темноту. Троллейбус проехал ещё несколько
метров, и остановился под желтым, уныло покачивающимся на ветру фонарем,
висевшим над входом в какое-то учреждение. Боль тихо накатывала, как будто
маленький сумасшедший радиолюбитель разогревал внутри меня свой остро
заточенный паяльник. Я схватился за ручку сиденья, превозмогая многократно
усилившуюся боль, подтянулся и встал.
Мои попутчики полулежали на сиденье, человек в костюме съехал вниз, а
его товарищ свешивался из оконного проёма почти наполовину. Двое
милиционеров склонились над раненым товарищем, а третий пытался открыть
заклинившую дверь. Я почувствовал, что силы покидают меня и стал плавно
оседать на пол. По мере своего медленного падения, я инстинктивно схватился
за рукав человека в чёрном костюме, и он сполз на пол вместе со мной. Свет
фонаря упал на его голову. Последним, что я увидел, перед тем, как мои веки
сомкнулись, было сплетение проводов и покорёженная плата с остовами разбитых
микросхем, располагавшихся в его раздробленном пулей черепе. Глаза
закрылись, но некоторое время я ещё мог думать...

Увиденное стало для меня ударом похлеще чем тот, что несколькими
минутами ранее был нанесен случайной пулей, выпущенной из табельного оружия
одного из случайно встреченных стражей порядка. Конечно, я мог всё свести к
галлюцинациям умирающего, если бы настолько не привык верить своим глазам!
Потом мысли стали путаться, и, вскоре, я отключился.
Не знаю, сколько прошло времени, да и можно ли использовать время как
действенную систему отсчёта, когда ты мёртв, но вдруг я снова оказался в
салоне обесточенного троллейбуса, только не на полу, а под потолком. Я
смотрел на три лежащих подо мной человеческих тела, одно из которых было
моим, не понимая, что происходит. Полная микросхем черепная коробка
практически убедила меня в том, что, по крайней мере, некоторые из людей
роботы, но теперь я стал в этом сомневаться. Истории о том, как душа
взлетает над покинутым ею телом, довольно тяжело согласуются с микросхемами
под скальпом.
Вдруг я заметил, что по чёрным очкам, чудом удержавшимся на лице
сидевшего у окна сумасшедшего, движется отражение фонаря. Это значило, что
морж (так я мысленно назвал его за стойкость к пониженной температуре) жив,
хоть и находится при смерти. Я подлетел поближе к нему, а он повернул голову
в мою сторону, словно заметив что-то.