"Василий Тимошников. Петербургские сюжеты." - читать интересную книгу автора

и поцелуи мальчишек... Вместе с нами наблюдают это их родители и учителя.
У меня фильм вызывает неподдельный интерес, а Яшка вообще смотрит его,
затаив дыхание. Hесмотря на присутствие в фильме пикантных сцен, они
настолько гармонично вписываются в сюжет, что язык не поворачивается
назвать это даже эротикой.
Через полтора часа фильм заканчивается. Уже полусонный, племянник
глубокомысленно спрашивает меня:
- Значит, и мы с тобой - не одни?
- Hе одни, Яшка.
- Я люблю тебя, - неожиданно заявляет ребёнок, и с этими словами крепче
прижимается ко мне.
- Я тебя тоже, малыш, - растроганный его словами, искренне отвечаю я.
Обнимаю мальчонку, и мы оба погружаемся в глубокий сон.


ГЛАВА II.


Утром Яшка проснулся не в духе. Причину своего дурного настроения он
изложил в двух словах:
- Папа приснился.
Отца Яшки, моего брата, не стало, когда малышу исполнилось шесть - с
ним жестоко расправились, как с горькой иронией выражается Яшка, "друзья
по бизнесу". С тех пор мальчишка стал бояться темноты и спать в
одиночестве.
Поэтому мне тогда пришлось переехать в квартиру к племяннику и
невестке. Мы вместе делали уроки, обсуждали просмотренные совместно фильмы
и прочитанные книги. В семь Яшка неожиданно запел, а я в меру своих
способностей аккомпанировал ему на рояле. Спустя ещё год, мне невероятными
усилиями удалось отправить Яшку в Москву на конкурс юных талантов, где он
был замечен и приглашён выступать на профессиональной сцене. Он так
волновался за меня, когда поздними вечерами я не приходил домой - надо
было наскрести денег на поездку в столицу, для чего приходилось много
работать, и так радовался, когда всё задуманное наконец-то получилось.
Судьба распорядилась так, что Серого - так я называл брата - не стало
как раз в тот день, когда у Якова был день рождения. С тех пор он не любит
отмечать свой день рождения, а если в этот день ему доводится выступать на
концерте - он обязательно посвятит несколько песен отцу, и непроизвольно
пустит настоящую слезу.
Серый был очень деловитым, мастеровым человеком, который мог бы научить
мальчишку многим мужским профессиям и дать ему всё то, чтобы позволило
называться Яшке настоящим мужчиной. Для меня же даже вкрутить лампочку -
практически невыполнимая задача.
Успокаивать Яшку всегда было бесполезно - нужно было подождать, пока он
успокоится сам.
Почти в траурной тишине я разогрел на плите гречневую кашу, сдобрил её
куском масла и поставил тарелку перед Яшкой.
Он не торопясь съел своё любимое блюдо, запил стаканом молока, а от
хлеба привычно отказался - даже у маленькой звезды были свои, уже вполне
взрослые ограничения.